Серая кошка в номере на четыре персоны

Б о н у. Пусти!

Саат перестает ее целовать, но продолжает обнимать за плечи. Оглядывается.

С а а т. А здорово здесь, правда? Тихо и торжественно.

На скамейке в тени сидит, не шевелясь, Харумбаев. Наблюдает за молодыми людьми, стараясь ничем не выдать своего присутствия.

С а а т. Как в филармонии.

Б о н у. А ты был а филармонии когда-нибудь?

С а а т. Нет.

Подходит вплотную к обелиску. Освещенная луной мемориальная доска. Бону проводит по ней рукой.

Б о н у. Странно. Второй раз сюда приходим сегодня…

Харумбаев встает со скамейки и, уже не таясь, идет к обелиску. Бону и Саат оборачиваются.

С а а т. Халбай-ака? Добрый вечер.

Х а р у м б а е в. Здравствуйте, полуночники. Не сидится дома?

С а а т. Бону завтра уезжает.

Х а р у м б а е в. Понятно. Ты что-то хочешь спросить.

Б о н у?

Б о н у. Этот Харумбаев (указывает на доску) — ваш однофамилец?

Х а р у м б а е в. Старший брат… Я тогда мальчишкой был. В подпасках у бая. А потом взбунтовался и ушел…

Пески. Напрямик по барханам идет мальчишка-казах. Идет, распевая во все горло незамысловатую песенку.

Внезапно умолкает и прислушивается. Где-то в стороне слышится рокот мотора. Низко над барханами летит аэроплан. Исчезает за гребнями барханов.

М а л ь ч и ш к а. Чего испугался? Красные звезды нарисованы — значит, бояться не надо. (Прислушивается. Шума мотора не слышно.) Наверное, отдохнуть присел… Пойду посмотрю.

Идет в ту сторону, где скрылся аэроплан. Карабкается по склону бархана. Добирается до вершины и тотчас в испуге скатывается обратно. Слышен топот копыт скачущего неподалеку конного отряда.

М а л ь ч и ш к а. Басмачи! За ним охотятся… А он, может быть, не знает…

Взбирается на бархан. Внизу прямо перед ним — самолет. Неподалеку от него стоят пилот и Таган. Перед ними, очумело тряся головой, сидит Сапарбай. Придя в себя, выхватывает револьвер. Приближающемуся к нему Тагану:

С а п а р б а й. Не подходи, застрелю!

Таган продолжает идти. Зажмурившись, Сапарбай открывает стрельбу. Выстрелы следуют один за другим, пока не кончаются патроны. Но и после этого Сапарбай продолжает остервенело нажимать на спусковой крючок. Таган подходит к нему вплотную и изо всех сил бьет ногой.

Т а г а н. За Белоусова!.. За Харумбаева!.. За ребят!.. За Курбана!.. За Карима!..

Сапарбай закрывает лицо руками и падает навзничь.

М а л ь ч и ш к а. Правильно! Ай, правильно!

Бежит к Тагану. Тот не сразу понимает, в чем дело. Несколько секунд удивленно разглядывает мальчишку.

Т а г а н. Ты откуда взялся?

М а л ь ч и ш к а. От бая ушел. К брату иду. Он у вас служит. Может, встречали? Дарбай зовут.

Т а г а н. Харумбаев?

М а л ь ч и ш к а. Правильно! Отца нашего Харумбай звали.

Т а г а н. А тебя как звать?

М а л ь ч и ш к а. Халбай. Брата моего знаете, да?

Т а г а н. Знал… Вот что, беги вон к тому человеку, ремень пусть даст. Гада этого связать надо…

М а л ь ч и ш к а. Бегу!

Стоя у обелиска, Харумбаев кладет руки на плечи Бону и Саата.

Х а р у м б а е в. Так мы с Ахмедычем встретились. Не знал я тогда, что брата уже в живых нет…

Все трое молча смотрят на мемориальную доску.

С а а т. Завидное время было.

Х а р у м б а е в. Ну вот что, поговорили и хватит. Проводите меня немного. Да и вам на боковую пора.

Гостиница. За столом друг против друга — востоковед и Сапарбай. Последний уже изрядно пьян.

С а п а р б а й. Продашь?.. Честно скажи!..

В о с т о к о в е д. Кому ты нужен!.. Пойди проспись.

С а п а р б а й. Пойду… Сейчас пойду… Только ты, прошу тебя, никому ни слова… Не надо старое ворошить… Дети, внуки… Что им скажу?..

В о с т о к о в е д (брезгливо). Ступай.

С а п а р б а й. Обещаешь?.. Скажи, обещаешь?..

В о с т о к о в е д. Да, да!.. Иди.

С а п а р б а й. Пойду…

Встает и, пошатываясь, идет к двери. От самого порога, обернувшись:

С а п а р б а й (умоляюще). Ты обещал…

В о с т о к о в е д. Иди спокойно.

Потоптавшись у двери, Сапарбай, наконец, уходит. Востоковед устало откидывается на спинку кресла. Закрывает глаза. По лицу вновь пробегает гримаса боли. Берет со стола таблетки. Смотрит на коробочку. Кладет обратно.

В о с т о к о в е д. Нет… Не теперь…

Протягивает руку к бутылке с минеральной водой. Задевает фужер. Фужер падает со стола и разбивается. Востоковед смотрит на осколки. Усмехается, качая головой.

В о с т о к о в е д (саркастически). К счастью…

Оживленная улица европейского города. За рулем одной из машин — востоковед. Рядом с ним старик, в котором можно с трудом угадать офицера.

О ф и ц е р. …Не с твоим здоровьем, Анн.

В о с т о к о в е д. Не старайся меня отговорить.

О ф и ц е р. Я только подумал…

В о с т о к о в е д. Что после поездки в Перу ты смог бы составить мне компанию.

О ф и ц е р. Да.

В о с т о к о в е д. Не криви душой. Ты вернешься, и тебе надо будет опять мчаться куда-то, сломя голову. Потом еще и еще… А ты уже стар для таких одиссей.

О ф и ц е р. Ты думаешь?

В о с т о к о в е д. Уверен.

О ф и ц е р. Возможно, ты и прав. И все-таки…

В о с т о к о в е д. Никаких все-таки. Я знаю, что делаю… Когда твой рейс?