Сердца трех

Итак, на борту появилась женщина, а следовательно – опасность и деньги: Леонсия, ружья и мешок с золотом. Все, что было в шлюпке, не без труда попало на шхуну: поскольку ветер был слабым, капитан не потрудился даже приостановить судно.

– Рад приветствовать вас на борту «Анджелики», сэр, – широко улыбнулся капитан Трефэзен, здороваясь с Френсисом. – А это кто? – спросил он, кивая на Генри.

– Мой друг, капитан, мой гость и даже родственник.

– Осмелюсь вас спросить, сэр, а что это за джентльмены с такой поспешностью скачут там по берегу?

Френсис взглянул на группу всадников, галопом несшихся по песчаному пляжу, бесцеремонно выхватил из рук капитана бинокль и направил его на берег.

– Во главе едет сам шеф, – сообщил он, обращаясь к Леонсии и ее родичам, – а следом за ним жандармы. – Внезапно он издал какое-то восклицание, потом долго смотрел в бинокль и, наконец, покачал головой: – Мне показалось, что я увидел с ними нашего друга Торреса.

– С кем, с нашими врагами?! – не веря собственным ушам, вскричала Леонсия. Она вспомнила, как Торрес, только сегодня утром, на веранде асьенды, предлагал ей руку и сердце и говорил, что она может распоряжаться его жизнью и честью.

– Я, должно быть, ошибся, – признался Френсис. – Они как-то все сбились в кучу. Но шефа я хорошо различил: он скачет головы на две впереди.

– А что за субъект этот Торрес? – резко спросил Генри. – Он с самого начала мне не понравился, а у вас в доме, Леонсия, его всегда радушно принимают.

– Прошу прощения, сэр, извините меня, пожалуйста, – вкрадчиво прервал их капитан Трефэзен, – и разрешите со всем смиреннейшим почтением повторить мой вопрос, сэр: кто эти всадники, которые так стремительно скачут там вдоль берега? Кто они такие, сэр?

– Они чуть не повесили меня вчера, – расхохотался Френсис. – А завтра собирались повесить вот этого моего родственника. Только мы их надули. И, как видите, вот мы здесь. А теперь, мистер шкипер, прошу обратить внимание на то, что паруса наши только хлопают по ветру. Мы не двигаемся. Сколько еще вы намерены торчать тут?

– Мистер Морган, сэр, – последовал ответ, – я с глубочайшей почтительностью служу вам как клиенту, зафрахтовавшему мое судно. Но должен поставить вас в известность, что я британский подданный. Король Георг – мой король, сэр, и ему я прежде всего обязан повиноваться, а также установленным им законам о плавании в иностранных водах, сэр. Мне ясно, сэр, что вы нарушили законы этой страны, к берегам которой я доставил вас, – иначе вон те блюстители порядка не преследовали бы вашу милость с такой настойчивостью. А кроме того, мне ясно, что вы хотите, чтобы я нарушил законы мореплавания и помог вам бежать. Однако честь обязывает меня, сэр, оставаться здесь до тех пор, пока это маленькое недоразумение, которое, по всей вероятности, произошло на берегу, не будет улажено к удовлетворению всех заинтересованных сторон, сэр, а также к удовлетворению моего законного монарха.

– Поднимай паруса и выходи в море, шкипер! – гневно прервал его Генри.

– Надеюсь, вы всемилостивейше извините меня, сэр, но, к сожалению, я должен вам сказать две вещи. Во-первых, не вы являетесь лицом, зафрахтовавшим у меня судно; а во-вторых, не вы мой доблестный король Георг, которому я присягал служить верой и правдой.

– Но я-то зафрахтовал твое судно, шкипер, – добродушно вмешался Френсис, научившийся уже ладить с метисом. – Так будь любезен взяться за штурвал и вывести нас из лагуны Чирикви – да ради бога поскорее, а то ветер стихает.

– Но в контракте не указано, сэр, что «Анджелика» должна нарушать законы Панамы и короля Георга.

– Я хорошо заплачу тебе, – пообещал Френсис, начиная терять терпение. – Берись за дело.

– В таком случае, сэр, вы согласны заключить со мной новый контракт на сумму в три раза большую?

Френсис утвердительно кивнул.

– Тогда одну минуточку, сэр, я сейчас. Я только сбегаю в каюту за пером и бумагой, чтоб мы могли составить документ.

– О господи! – простонал Френсис. – Да развернись же и сдвинься хоть немного с места. Ведь мы можем составить эту бумагу и на ходу, не обязательно во время стоянки. Смотри! Они стреляют!

Капитан-метис, услышав залп, окинул взглядом развернутые паруса и обнаружил дырку от пули у самого верха грот-мачты.

– Хорошо, сэр, – согласился он. – Вы джентльмен и человек чести. Я верю вам на слово и надеюсь, что вы подпишете документ при первой же возможности… Эй ты, черномазый! Берись за штурвал! Держи руль! Живо, черные дьяволы, ослабить главный парус! А ты, Персиваль, помоги вон там!

Команда мигом повиновалась. Персиваль, вечно ухмыляющийся негр из Кингстона, а также другой, которого звали Хуаном, – светло-желтый цвет кожи и нежные и тонкие, как у девушки, пальцы, свидетельствовали о том, что он метис – полуиспанец, полуиндеец, – кинулись ослаблять паруса.

– Дай этому черномазому по башке, если он и дальше будет дерзить, – буркнул Генри, обращаясь к Френсису. – Или поручи это мне, я в два счета с ним расправлюсь.

Но Френсис покачал головой: