Сердце Аксара, или Измена по-королевски

Супруга смотрителя города провела со мной большую часть дня, в мрачной, продуваемой столовой, жалуясь на нападения даймонов. Оказывается, есть такие смельчаки, которые позволяют даймонам вселяться в себя. Сила эгуи, помноженная на возможности даймона, становится впечатляющей, но сам эгуи очень сильно рискует своим рассудком и телом. Мало какой эгуи способен сохранить ясность ума, впуская в свое тело даймона. Почти все такие экспериментаторы сходят с ума и подлежат истинной смерти — казни посредством ударов Черного кнута, самого страшного артефакта Аксара.

— …Но наших соседей имбериан ничего не пугает: с завидной регулярностью они позволяют даймонам вселяться в себя и творят страшные вещи, натравляя на нас стаи даймонов. Эти провокации стали слишком частыми и наглыми.

— А как же стражи?

— Стражи не всесильны, и их мало. Они не могут предсказать, куда именно придется следующий удар. Ничего, — тэгуи улыбнулась, — Его Величество король приехал, и решит эту проблему. Он ведь рос и обучался в Ордене Стражей, кому, как не ему, знать, как усмирять даймонов?

Я кисло улыбнулась, подумав, что Рейна вообще не следовало выпускать из Ордена. Убивать взбесившихся даймонов — как раз в его духе. А вот править…

К вечеру ко мне подошел Боярдо и сказал, что у него плохие предчувствия из-за того, что мой дорогой супруг со своей свитой задерживаются. Смотритель также отметил, что находит поведение королевских стражей странным. Отложив книгу Уэнделла, я спустилась со смотрителем в общий зал.

Но не успела я даже сойти с последней ступеньки лестницы, как передо мной выросли тремя черными статуями королевские стражи.

— Вам следует подняться к себе, тэгуи, — обратился ко мне самый рослый и самый привлекательный страж.

— Почему?

— Таковы требования безопасности.

— Что случилось?

— Не волнуйтесь. Мы разберемся.

— Что случилось, эгуи? — повторила я.

Не получив ответа, я уверенно сошла с лестницы; стражи и не подумали посторониться. Даже Боярдо растерялся от такой наглости:

— Пропустите королеву, эгуи! — потребовал он.

— Эгуи, — елейно проговорил страж-красавец, глядя на Боярдо, как на полное ничтожество, — приказы короля не обсуждаются. Его Величество приказал охранять королеву и назначил меня главным. Стало быть, мои приказы в приоритете.

Мы с Боярдо замерли, оскорбленные.

Согласно этикету величать меня как «тэгуи» разрешено только самым высокопоставленным особам, а стражи обязаны обращаться ко мне почтительно и только со словами «Ваше Величество» и поклонами. Этот же самодовольный красавец, чем-то похожий на Рейна, не только не выказал мне уважения, но еще и посмел посмотреть на меня с усмешкой. Типа, «Иди-ка ты наверх, глупая женщина. Ни ты, ни твои прихвостни не имеете здесь ни толики влияния».

Пока я подбирала подходящие слова, чтобы его осадить, подошел Вейль. Он глянул на стражей и с четкой угрозой сказал:

— Пропустите королеву.

— Королеве безопаснее находиться наверху.

— В отсутствие короля приказы королевы для королевского стража первостепенны. Вас этому не учили в Ордене? — едко спросил Вейль, кажущийся совсем мальчишкой рядом с могучими широкоплечими стражами.

— Приказы короля для всех нас всегда будут первостепенны.

— Вы нарушаете заветы Ордена. Пропустите королеву.

Рядом оказались еще два моих стража, товарищи Вейля. Слуги, мельтешащие по общему залу, замерли, глядя на нас, оставшиеся в замке люди из свиты Рейна тоже с интересом на нас уставились. Все ждали повторения вчерашнего — криков и выяснения, кому чего позволено.

— Что ж. Я поднимусь к себе, раз это нужно для безопасности, — сказала я, глядя в глаза самодовольного красивого стража. — Не хочу конфликтов между стражами. И мне приятно знать, что вы так рьяно выполняете приказы короля.

Страж улыбнулся глазами.

— …Но если ты, невоспитанная морда, еще раз посмеешь даже глянуть на меня без должного почтения, я лично прослежу, чтобы тебя лишили кнута и отсекли от Источника. Стражи, не соблюдающие субординацию, Аксару не нужны, — процедила я и развернулась стремительно, так, что мои юбки хлестнули по ногам стражей.

Случилось что-то нехорошее, но ни мне, ни моим людям не давали возможности выяснить, что именно. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я нервничала и злилась. Мне очень хорошо дали понять, что я ничто и звать меня никак, то же дали понять и моей свите. Вот вернется Рейн, я ему все выскажу! Пусть только попробует возмутиться!

Занятая мыслями о том, куда девался мой малолетний супруг, я не сразу заметила, как замигали даймоны. А когда заметила, они перестали светиться, и сразу стало холоднее. Фрейлины вскочили с места; Хелена побежала узнавать, в чем дело.

Тревога, съедающая меня со вчера, многократно усилилась. Где-то в животе появился холодок, быстро распространившийся по всему телу.

— Что происходит? — пискнула Грета.

— Скоро узнаем, — сказала ей Эльвира. — Ваше Величество, отойдите от окна, прошу вас.

Я отошла, и правильно сделала.