Сердце Демидина

– Константин Сергеевич велел тебя позвать. Пошли к нам?

Вовка догадался, что Константин Сергеевич – это Демидин. Парень произносил его имя понизив голос и с большим уважением.

– Пошли, – ответил Понятых, настраиваясь на работу.

Древляне

Они пошли вдоль озера. Справа виднелась чёрная, чуть блестевшая во мраке поверхность воды, а слева между деревьями мерцали огни, слышались голоса и музыка. Большая компания, которую им пришлось обогнуть, сидела в темноте и что-то обсуждала вполголоса. Кто-то плескался в воде и рычал от холода. Послышался мелодичный, словно русалочий, девичий смех. Вовкин спутник приостановился и на мгновение замер, напрягшись в струну, как борзая, почуявшая зайца. «Бабник», – усмехнулся про себя Понятых.

Минуты через три подошли к костру древлян. Там тихо пели под гитару и ещё, кажется, под гусли. Запахло едой. Зашуршали кусты, песня смолкла, и кто-то спросил из темноты:

– Петька? Ну наконец-то! Константин Сергеевич уже думал за вами посылать.

Вовка подходил к освещённому пространству озираясь. Человек семь разглядывали его – все парни. Многие его возраста, хотя в полутьме не очень разглядишь. Один, высокий, широкоплечий и немного сутулый, был одет как десантник.

В висящем над огнём котелке что-то аппетитно булькало. Демидин сидел рядом, задумчиво вороша пылающие поленья обугленной палкой. На его плечи была наброшена брезентовая куртка. По высокому лбу блуждали неяркие красные блики. Он поднял голову и сказал Вовке:

– Присаживайся, – и подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Вова Понятых поздоровался и сел. Петька пристроился напротив.

– Обыскался меня? – усмехнулся Демидин.

– А откуда… – начал было Вовка, лихорадочно соображая.

«Откуда он знает, что я его искал? – ошеломлённо подумал он. – И что вообще он знает?»

Петька засмеялся, глядя на Вовку.

– Константин Сергеевич всё чувствует.

– Волхвы не чувствуют, а зрят, – строго сказал Демидин и, обернувшись к Вове, спросил: – Как тебя зовут?

– Владимир.

Вовка забеспокоился, думая о том, что именно знает этот Демидин. Вдруг он знает, что Вовка подослан, чтобы наблюдать за ним?

Вовке было известно, что, например, в тюрьме у разоблачённого доносчика почти нет шансов выжить. Здесь его могли побить или даже убить и закопать в лесу. Он подумал об Алёше, который сейчас, наверное, ужинает с друзьями. И никто из них даже не знает, куда он пошёл.

– Похлёбка у нас уже готова, – сказал Демидин чуть насмешливо, словно намекая, что суп варить из Понятых не собираются.

На Вовку перестали обращать внимание. Демидин достал из рюкзака связку сушёных грибов и принялся подбрасывать их в котелок. Скоро стали разливать похлёбку и разламывать чёрный хлеб, передавая всё по кругу. Ложки и миски были алюминиевые, солдатские. Миска обжигала Понятых руки, но еда была вкусной и сытной. Говорили о каких-то былинах и старых легендах.

Насытившись, Вовка понемногу разомлел. Наваристый грибной суп туманил ум и навевал мысли о детстве.

– Лель, – позвал Демидин.

– Да, Константин Сергеевич? – отозвался красивый парень с перехваченными ленточкой кудрявыми волосами.

– Спой-ка нам о древлянах, – попросил Демидин.

Лель порылся в рюкзаке и достал похожий на гусли инструмент.

– Ольгины слёзы, – сказал он.

Сидящие у костра замолчали. Демидин смотрел вверх, вглядываясь в блестящие сквозь чёрные ветви звёзды. В вершинах деревьев шелестел ветер. В костре, брызнув искрами, треснула ветка.

Лель встряхнул головой и начал перебирать струны.

– Погибла дружина Малова, отвела от Родины беду великую, – говорил он нараспев, —

Ко двору ко широкому ИгоревуПриходили седые калики,Говорили Игорю Рюриковичу:«Не ходи в землю Коростеньскую,Не бери дани с Мала Древлянского.Ты да он – два сыночка-лучикаУ Ярилы – бога могучего».Игорь на такие речи нахмуривался,На такие слова подбоченивался.«Я не знаю Ярилы – бога могучего,Я теперь роду христианскаго,

Полюбил премудрость заморскыя.А поеду-ка я в город Коростень,Соберу с Мала дани за десять лет!»

Лель ударил по гуслям, и Понятых вздрогнул от глубокого звука, ударившего в темноту за пределами колеблющегося вокруг костра светового круга.

– Не послушался Игорь каликов,Не послушался старых дедушок,Он осёдлывал коня богатырского,Он одёвывал кольчужку лёгкую.И не брал с собой меча заветного,А брал только чухонский ножичекДа ещё брал звонки гусельки.

Вовку захватила героическая история. Люди почти не шевелились, замерло всё, кроме пламени костра.