Сердце Феникса

Мэтр Фарель понимающе кивнул, хотя тайные душевные раны ученика были ему неведомы. Мальчику было всего четырнадцать лет, когда с первыми зимними заморозками он вошел под своды Алой Башни – голодный, едва передвигавший окоченевшие ноги. Именно Фарель тогда распахнул перед ним двери и едва успел подхватить его обессилевшее тело. Сзади высилась фигура мэтра Грезеля. Этот фениксиец, пользовавшийся чрезвычайно высокой репутацией в лиге, нашел Януэля в горах, когда тот почти замерзал. Грезель понял, что этот маленький безродный бродяга наделен недюжинным даром. Поскольку мальчик оказался сиротой, спрашивать разрешения было не у кого, он попросту отвел его в Алую Башню к фениксийцам Седении. Грезель не впервые поступал таким образом. В странствиях ему нередко доводилось сталкиваться с людьми, способными постичь искусство укрощения огня. На этот случай у него в футляре имелся кусок пергамента, на котором было начертано послание, адресованное мэтру Игнансу. Для старейшины лиги этой рекомендации было вполне достаточно.

С того самого дня Януэль и поселился в Алой Башне, однако никто из приютивших его не знал, где он родился и провел детские годы. В послании Грезеля было ясно сказано: никто, даже наставники, не должен задавать Януэлю вопросов, никто не имеет права дознаваться о его прошлом. Януэль понятия не имел об этом запрете, впрочем, он и без того был не склонен распространяться о себе. По всей видимости, у него вследствие какой-то травмы сохранились в памяти лишь обрывочные сведения. Фарель изо всех сил старался излечить мальчика от нанесенных ему ран, но его попытки натыкались на глухое сопротивление. Наставник Януэля поведал Игнансу о своем беспокойстве, но тот скупым жестом отмел его сетования. В справедливости рекомендации Грезеля было трудно усомниться, доказательством этому служил расцветающий дар Януэля.

Заботливо обхватив плечо юноши, Фарель прошептал:

– Прошлое должно быть твоим посохом на путях жизни. Ты можешь столкнуться с предательством, упасть или наткнуться на камень, но с помощью воспоминаний о прошлом ты всегда сумеешь подняться и пойти дальше.

– Но, мэтр, ведь этот посох может разлететься на куски…

– Не будь дерзким. Этот посох коренится в источнике жизни, и его не так-то просто сломать.

– Но может иссякнуть сам источник, его могут отравить. И тогда посох превратится в никчемную хворостину, мертвую ветку…

Внезапно из полумрака донесся ломкий старческий голос:

– Коли так произойдет, это не страшно, если живо само дерево, породившее эту ветвь.

Оглянувшись, Януэль различил в темноте стеклянное поблескивание. В освещенном пространстве появилась сгорбленная фигура мэтра Игнанса. Фарель, склонив голову, отступил в тень.

– Ты не понимаешь силы воспоминаний, мой мальчик. Тебе еще не представилось случая оценить целительный и вдохновляющий аромат прошлого. Со временем это придет. Но Фарель воистину прав: этот посох невозможно сломать. Стоит выпустить его из рук, и он перекроет тебе путь. Необходимо принять его, иначе ты вмиг окажешься на обочине.

– Но ведь вы ничего не знаете, – запротестовал Януэль.

Вдруг до юноши дошло, что он допустил невероятную дерзость, и черты его лица исказились. Впервые к нему обратился старейшина лиги, хотя обычно мэтр Игнанс ни с одним учеником не говорил напрямую. Теперь же после утреннего молчаливого поединка в трапезной он явился в залу Завета, чтобы побеседовать с ним. И именно здесь, в этом священном месте, Януэль осмелился противоречить ему!

– Не знаю? – откликнулся старец. – Что я должен знать, мой мальчик? Для меня важны успехи, достигнутые тобой за все эти годы. Ты наделен неоспоримым даром, коего не в силах затмить никакое воспоминание. Дар этот нелегок, но его бремя ничто в сравнении с будущим. Твой путь простирается за горизонт, и это для меня куда важнее, чем то, что ты оставил позади. – Мэтр Игнанс выпрямился и скрестил руки. Символ Завета на его лбу, казалось, почти растворился в сиянии свечей. – Не стоит испытывать страх перед будущим. Ты доказал, что не страшишься опасностей. Доказал, что можешь общаться с Фениксом, можешь завоевать его доверие. В моих глазах этого достаточно. У тебе нет ничего от прошлого – ни страха, ни боли.

– Возможно, это так, но я не могу отринуть его, – возразил Януэль. – Оно бьется внутри моего черепа, как зверь, заключенный в клетку. Прошлое навязчиво, мэтр, оно не остановится перед тем, чтобы как-то помешать моей связи с Фениксом.