Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра (СИ)

Немцы по достоинству оценили личное мужество командарма Андрея Смирнова. Похоронили его с воинскими почестями, а на могиле воздвигли крест, на котором на трех языках — немецком, румынском и русском, сделали надпись: «Генералу, которого смогли победить лишь сильнейшие».

Начальник тыла 4-го Украинского фронта генерал-лейтенант интендантской службы Николай Анисимов стал первым военачальником, увидевшим — при наступлении советских войск осенью 1943 года, крест с надписью на могиле генерала Смирнова, которого лично знал. Интендант велел крест снять и поставить доску с надписью: «8 октября 1941 г. генерал-лейтенант Смирнов Андрей Кириллович, командарм-18, погиб смертью храбрых».

…В послевоенные годы останки командарма перезахоронили в селе Смирново, а комиссаров от Орловых могил перенесли в Вершину Вторую. Ну, а в 2005 году дошла очередь и до генерала Титова: его и погибших с ним артиллеристов — всего 68 человек, перезахоронили в селе Титово.

Хотя по данным архива минобороны РФ, генералы по-прежнему остаются на войне: напротив фамилий артиллериста Титова и бригадных комиссаров Черепина и Новохатного значится, что они… пропали без вести, а напротив фамилий командарма Смирнова и члена военного совета армии Миронова пропечатана фраза, от которой сжимается сердце: «Труп оставлен на поле боя».

Бюсты погибших генералов в селе Смирново [Никифор Новохатный, Тихон Черепин, Алексей Титов, Петр Миркин (нач. политотдела 18-й армии, полковой комиссар), Алексей Миронов]

Памятник на могиле генерала Андрея Смирнова в селе Смирново

Отсюда начинается курганный комплекс Орловы могилы, где и погибли бригадные комиссары

История 14-я. Посмертные скитания генерала Титова

Тремя могилами удостоился человек, в честь которого названо село в Запорожской области

Что за глупость! — удивится читатель. — Разве бывает такое? А давайте вместе разбираться, бывает ли…

Свой главный бой генерал-майор Алексей Титов, командовавший артиллерией теснимой немцами 18-й армии Юго-Западного фронта, принял невдалеке от села Водяное [ныне — Титово] 8 октября 1941 года. Да и не бой то был, видимо. Говорят, что к моменту последнего выхода на связь с командармом, артиллеристы Титова располагали единственным боекомплектом для орудий. Сопротивления, значит, решительного они врагу оказать не могли. Немецкая артиллерия накрыла их в кукурузных полях, начинавшихся чуть ли не за околицей села.

Хоронить убитых [8-го же октября погиб и командарм Андрей Смирнов — по его фамилии названо соседнее село] немцы приказали водянцам. Тела сельчане стаскивали в силосную яму, дно которой было застлано брезентом. Погибших набралось для братской могилы 82, включая двух санитарок и самого 46-летнего генерала. После войны на месте былых боев появился и памятник. На обелиске, белеющем у краешка лесополосы, — фотография Алексея Титова и надпись, лаконичная и жесткая, как строка сообщения Информбюро: «Здесь, вместе с 82-двумя бойцами, погиб генерал-майор артиллерии… Вечная память и слава павшим в боях за Родину». Захоронения, однако, под обелиском не имеется. Защитники Водяного по-прежнему лежат в бывшей силосной яме. И часть генеральских останков там же находится.

Почему, часть?

— В 1957 году, — рассказал мне в 2002 году житель села Титово Виктор Кривык, возглавлявший в пятидесятые местную комсомольскую организацию, — разлетелось повсеместно правительственное постановление. Согласно ему, погибших воинов следовало перезахоронить с мест боев в населенные пункты. В разрытии заброшенной силосной ямы мне и довелось участвовать тогда.

Земля там, по словам Виктора Яковлевича, поначалу с трудом лопате поддавалась. Но потом как бы проседать стала. Это уже на глубине… Что запало в душу навечно с тех раскопок? Перво-наперво, две пары сапожек со слегка завышенными каблучками, — явно женских. «Слезы от увиденного, — продолжает собеседник, — сами на глаза наворачивались».

Обнаружен был и генерал Титов. По полуистлевшему замшевому мундиру узнали его, и по петлицам на нем — с сохранившимися звездочками генеральскими. Мундир в руках рассыпался в прах, а вот подкладка его шелковой оказалась. И карманы — тоже. Из них на свет божий землекопы извлекли немецкие газеты [разведкой армейской, надо полагать, добытые] и бутылочку с жидкостью. Не со спиртом, правда — с раствором хлорки, для обеззараживания воды предназначавшимся. Уцелели также сапоги генерала — яловые, не поддававшиеся разрыву, хоть и отлежавшие в могиле вместе с хозяином шестнадцать годочков долгих.