Сердце генерала Гурова. Истории из жизни репортёра (СИ)

А в начале мая 2005-го на раскопках побывал запорожский губернатор Юрий Артеменко, которого шокировал вид разрытой могилы. И в особенности — небольшой, явно женский скелет с гребешком возле черепа… Говорят, у войны — не женское лицо. Глупости, у войны вообще нет никакого лица! Сама могила на окраине поля и была войной, не покидавшей Титово 60 лет.

— Среди останков, — объяснил руководитель раскопок археолог Петр Осадчук, — мы обнаружили 20 солдатских медальонов. Фамилии же сохранились лишь в пяти из них. В остальных медальонах не собиравшиеся умирать солдаты хранили… иголки с нитками. Или же вообще они были пустыми. Поэтому утверждать можно лишь следующее: в силосной яме похоронены были Павел Бурмыга и Василий Окороков [оба из Краснодарского края], Алексей Поляков и Семен Сорокин [Самарская область] и Наталья Кузнецова — ее гребешок как раз и видел в могиле губернатор.

— Какие-то еще вещи вы нашли?

— Несколько часов, например. Одни — наградные, принадлежавшие солдату по фамилии Щербатенко. Карманные зеркала сохранились. А у одного бойца мы обнаружили помазок для бритья, завернутый в кусок газеты «За коммунизм». Датирована она шестым октября 41-го года. Выходит, солдат читал ее за два дня до гибели. Обнаружены также зеркала [одно — круглое] с остатками зеркального слоя, фрагменты обуви, обрывки газет или листовок… Должен сказать, что из обмундирования лучше сохранились те части, которые были промаслены. Как мы поняли, у бойцов имелись запалы [не представляющие сейчас опасности]. Карманы, где они лежали, не тронуты тлением и молочной кислотой, присутствовавшей в силосной яме. А вот каски от нее пострадали здорово! Даже монеты она разъела так, что на многих невозможно различить номинал. Обнаружили мы также четыре пуговицы, на которых можно различить герб СССР. Наверное, они — с шинели генерала Титова. Обнаружены как раз в том месте, где в 50-х годах проводились поисковые работы.

— Все артиллеристы погибли в бою? Можно об этом говорить утвердительно?

— Практически все: от осколков, от пуль. Зафиксировали мы, правда, один поврежденный череп — возможно, от удара прикладом. Вероятно, так фашисты расправились с раненой медсестрой. И один череп имел отверстие во лбу. Может быть, и этого бойца тоже немцы добили, но не прикладом, а пулей.

— Всего вы обнаружили…

— Шестьдесят восемь бойцов.

Их останки и были перезахоронены на воинском мемориале в центре села Титово, в котором, наконец-то, закончилась война».

Здесь погиб генерал Алексей Титов

Бюст генерала Алексея Титова [с погонами] в селе Титово

История 15-я. О чем рассказала фронтовая похоронка

Бережно взяв в руки предложенный мне депутатом Запорожского облсовета Юрием Чекальским пожелтевший от времени небольшой листок бумаги, адресованный «гражданке Квасницкой Ольге Константиновне», я, с трудом разбирая полувыцвевшие слова, прочитал: «Ваш муж, старший сержант Квасницкий Яков Павлович, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 4 декабря 1944 года. Похоронен с воинскими почестями в городе Мишкольц [Венгрия]».

Дважды призванный на войну

До чтения похоронки я уже знал, кто такой старший сержант Яков Квасницкий. Это дядя супруги Юрия Лукьяновича Екатерины Степановны, родной брат ее мамы.

— Мы с женой были в Мишкольце, — рассказывает мой визави. — Пытались отыскать могилу Якова. И не нашли. Хотя спрашивали у многих. Кстати, венгры очень чтут память советских солдат, погибших на ихней земле. И постоянно ухаживают за воинскими захоронениями. Но вот где конкретно похоронен Яков Квасницкий, нам в Мишкольце никто не подсказал. А очень бы хотелось выяснить.

По рассказу сестры Якова — мамы Екатерины Степановны Чекальской, 89-летней Ольги Павловны, ее младший брат призывался в Красную Армию дважды. Первый раз — в 1941 году, сразу после начала войны. Повоевать тогда ему довелось, правда, недолго: в Запорожье, когда к городу подошли немцы, он попал в плен. Но умудрился сбежать от фрицев! И живым-здоровым вернулся в родное село — в Одесскую область. Там, на Одесщине — в Грушковском районе, Яков закончил школу. А до школы, между прочим, успел поработать в колхозе, куда пастухом определился в семь лет.

Яша рос смышленым, подвижным, озорным хлопцем. Мог, например, ночью срубить дерево и, забравшись на крышу дома, где жила нравившаяся ему девчонка, воткнуть это дерево в трубу дымохода. А утром сельчане цокали языками: вот это да! Кто ж умудрился его туда пристроить? Только Яшины приятели не удивлялись. Они точно знали, кто в селе способен на такое.