Сердце искателя приключений

Со столь отдаленной точки зрения гигантские хранилища наших органических и механических мощностей могут представляться и совершенно иначе. Даже глаз наблюдателя, вооруженный самым мощным телескопом, без труда уловит некоторые странные особенности городского ландшафта. И хотя удаленный наблюдатель будет созерцать те же самые вещи, однако они повернутся к нему другой своей стороной. Все различия архитектурных эпох окажутся как бы стертыми. Нельзя будет увидеть, что соборы и рыцарские замки были построены тысячу лет назад, а универмаги и фабрики – только вчера; зато станет заметна лежащая в их основе модель, их общая кристаллическая структура, образовавшаяся из первоначального материала. От наблюдателя будет сокрыто и множество целей, которые преследовали заказчики и строители. Двое горожан – два замкнутых в себе мира – идут по одной улице, но расстояние между ними вполне может быть соизмеримо с расстоянием между южным и северным полюсами Земли. Для тебя, космического наблюдателя, привязанного к Земле, наши события представляются неподвижными одинокими жизненными феноменами, не важно где зародившимися – в вулканической пыли или в испарениях летучих химических элементов. Какая возвышенная драма, век за веком наблюдать проявление все новых форм, заполняющих однообразно враждебные бесконечные пространства Земли. В этом мне видится исконное глубинное и сочувственное единство жизни, которое вбирает в себя и благотворные, и враждебные влияния.

Нам, нижним жителям, редко удается понять просвечивающий в целях смысл. И все-таки нам следует сосредоточиться на упражнениях по развитию стереоскопического зрения, которое позволит увидеть вещи в их скрытой, близкой к центру покоя телесности. Необходимость – это особое измерение. Мы привыкли жить по ее законам, при этом чувствуя присутствие необходимости лишь в значительных событиях жизни. Нас окружают тайные знаки, аллегории, ключи от неизвестных дверей. Имея постоянно перед глазами этот неявный мир, мы подобны слепцу, который хоть и потерял зрение, но все же не утратил способность воспринимать источник света как теплоту.

Разве дело не обстоит так, что в каждый момент видимый нами слепец движется в свете, в то время как сам он окружен непроницаемой темнотой? Нам редко удается распознать собственный образ в подобных зеркалах вневременного свойства. Даже наш язык остается для нас неясным в своем значении, язык, каждый слог которого одновременно и преходящ, и вечен. Символы – знаки того, что нам все же дано сознание нашей собственной ценности. Выступая из сокрытого, они являются проекциями форм, благодаря которым мы словно зажигаем прожектор и посылаем по световому лучу сигнал в неизвестность на языке, внятном богам. Таким образом, таинственная связь событий, цепь усилий, составляющих ядро нашей истории, истории непрекращающейся войны людей и богов, оказывается единственным, что достойно изучения.

7

Сравнительный метод, позволяющий созерцать вещи в соответствии с их положением в необходимом пространстве, – это самая замечательная охранная грамота, которая у нас есть. В основе его лежит стремление к выражению существенного, а в кронах светится сама сущность.

Это вид высшей тригонометрии, которая занята вычислением скрытых от взора неподвижных звезд.

8

Ранним утром я поднялся на отроги Монте-Галло. Красная земля садов была еще подернута дымкой тумана, а под лимонными деревьями распускались красные и желтые соцветия весенних сарацинов, складывающихся в узор восточного ковра. Там, где последние листья опунции выглядывали поверх кирпичной стены, начинались горные луга, а за ними высились скалы, поросшие многолетним молочаем. Тропа вела дальше, в узкое ущелье среди голых скал.

Не знаю, как описать пережитое, но вдруг меня осенило, что эта долина настойчиво обращается к путнику на своем языке камней, как будто сам ландшафт сознательно сложился здесь для важного сообщения, как если бы в нем присутствовала какая-то скрытая сила. Всем великим умам это открывалось в той или иной степени, и все же редко бывают мгновения, когда человек, познав одушевленную жизнь природы, сталкивается с предельно ясным телесным выражением этой жизни. И вообще я думаю, что они вновь стали возможны совсем недавно. Именно такое мгновение я пережил в тот час – я почувствовал, как глаза этой долины остановились на мне. Иными словами, я отчетливо понял, что у этой долины был свой демон.