Сердце из стали

– Смотря в каких. Мы были на дружеской встрече, когда его забрали в участок, потом он почти сразу ушел в под.

– Поцелуй? – настаивал шкафчик.

– За это теперь тоже сажают в тюрьму? – резко спросила Клэр.

– Вовсе нет. Мы вам верим. Просто Джонни что-то связывало с Салливаном, мы хотим отработать и эту версию.

– Вы видели Джонни? – устало поинтересовалась Клэр. – Она… он бы и меня бы насильно в под не запихнул.

– Зато у него есть богатые родители, – невозмутимо отозвался шкафчик.

Цвета не вернулись. Они были разными, иногда даже красивыми, но совершенно неправильными. Стоило показаться врачу? Зубарев вместе с коллегой не нашли ничего страшного, залатали голову, привели в порядок треснувшее ребро. От сотрясений мозга легкой степени тяжести никто еще не умирал, да и Клэр замучилась ходить по больницам.

Впрочем, сейчас она шла в местный госпиталь, поговорить с Джонни. Вытащить Джонни к себе. Расспросить про предательство и Хейвен. Так они придумали с Айзеком. Тот полагал, что Джонни расколется при легчайшем давлении. Клэр была склонна с ним согласиться, правда, в ее понимании женский мир, пускай и гендерно-маскулинный, был чуть посложнее, а поэтому загадывать не стоило.

Сворачивая налево и лениво фиксируя мысль о покупке фона, Клэр пошевелила правой рукой. За последние сутки она перестала ощущаться как чужеродной предмет. Да и с виду казалась своей. Клэр не успела прочитать инструкцию, но знала, что в чрезвычайных ситуациях этой самой рукой можно было сделать много чего интересного. Клэр долго отслеживала ход шальной мысли и наконец поняла, что совершила небольшое самоубийство. Они с Айзеком выросли в кардинально другой картине мира, в ней не было место ненужным модам, да и сердце… Клэр иногда плохо о нем думала, бесполезная, ненужная железка. Живые ткани бились бы по-другому, работали бы по-другому, и она вся, целиком, была бы другой. Может, не увлеклась бы Салли.

Двери больничного корпуса оказались гостеприимно распахнуты, и Клэр отвлеклась от откровенно бредовых мыслей. Не застав никого на стойке около входа, она поднялась на второй этаж и принялась по памяти тыкаться в разные двери, сворачивая туда и сюда. На сетчатке у нее были выжжены только автоматические носилки с телом Джонни, а вот дороги она не запомнила совсем.

Наконец, методом тыка, Клэр очутилась в нужном покое. Джонни, против удивления, не спала, а сидела и смотрела в открытый планшет.

– Привет, – сказала Клэр, притворяя дверь за собой. – Надеюсь, я не совершаю никакого преступления.

Джонни с запозданием в целую секунду дернулась, подняла взгляд.

– Доктор Рейес, – сказала она слабо. – Доктор Рейес, спасибо. Вы не представляете себе… Тут мои родители, они искали вас, хотят отблагодарить, и я тоже. Не знаю, что на меня нашло.

Клэр огляделась в поисках стула, не нашла его и пододвинула кресло поближе к койке. Села, сделала глубокий вдох. Мир вдруг пошел полосами, как при сломанном экране фона, и она напугалась совсем сильно.

– А что на тебя нашло? И, кстати, где все?

Джонни слабо улыбнулась:

– Обед. Дуглас умчался за фиш-энд-чипс по старому рецепту, родители, видимо, в поисках вас, а друзья… У меня никого, кроме Салли, тут и не было.

Остальные ждут объяснения, почему двадцатилетний человек может порезать себе вены.

Клэр мотнула головой и почувствовала нарастающий гнев. Допустим, они не знают. Но это обычное человеческое горе, почему не явиться и не постоять на пороге? Не все же инкубаторские, многие выросли с нормальными ценностями. Клэр быстро отсекла, что пользуется миллзовской терминологией и выругалась на себя. Потом еще раз – за то, что походя анализирует и оценивает ход своей мысли. Один из преподавателей сказал ей как-то, что это шизофрения, но она не поверила и махнула рукой. Мыслила Клэр остро и ясно.

– Мне жаль, Джонни, – сказала Клэр, вытягивая руку с фоном. – Я объясню им, да. Дурак Вильнёв уже просил меня дать лекцию на тему.

Джонни неожиданно хихикнула и посмотрела на Клэр тепло и дружески. Перевела взгляд на руку, ойкнула и забрала фон.

– Прости, мне пришлось сделать несколько звонков с него, я попала в пере… В общем, неважно. Но я звонила со своего аккаунта, разумеется.

– Да ну, бросьте, – отозвалась Джонни мягко.

Клэр слегка улыбнулась.

– Каким он был? – спросила Джонни немного надтреснуто, и Клэр склонила голову набок, посмотрела удивленно.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы его видели гораздо больше в последние… в его последние дни. Каким он был? – повторила Джонни и вдруг занервничала, заерзала, сжала фон в тонких пальцах.

– Наверное, каким обычно? – отозвалась Клэр. – Он путался в родах, попал в неприятности, я его вытащила. Веселый был. Я не знаю, почему он ушел. – Клэр вдруг сообразила. – У него были планы, он был нормальный, смешной такой какаду.

– Какаду? – переспросила Джонни и вдруг разревелась, и Клэр все-таки схватила ее судорожно за руку стала гладить по пальцам.

– Я его так окрестила про себя. Я правда не знаю, почему. Я пыталась с ним связаться. У меня не получилось. Я знакома с причинами ухода в под.