Сердце льва

Однако герцог еще не вернул Ричарду предыдущий долг, и потому король не пожелал его выручить. Разъяренный герцог ушел, прихватив с собой всех французских солдат, и присоединился к Монферрату.

Планы Ричарда рухнули. Победа была далека как никогда. Но он все равно не терял надежды. Томясь бездействием, король мечтал, чтобы зима поскорее кончилась и можно было выступить в поход на Иерусалим.

Но тут пришло письмо от Альенор. Королева была очень встревожена. В Англии назревал мятеж. Народ сетовал на долгое отсутствие короля, Филипп Французский заигрывал с Джоном, братом Ричарда, и тот явно нацеливался захватить корону.

«Ежели ты не хочешь ее потерять, — писала мать Ричарда, — сейчас же возвращайся в Англию. Медлить более невозможно».

Ричарда охватили сомнения. То он решал вернуться домой, то говорил себе, что глупо бросить все, не дойдя совсем немного до Иерусалима…

Однажды, в момент тяжких раздумий, Ричарду доложили, что к нему пожаловал Конрад Монферратский. Король поторопился его принять.

О, какой же ненавистью пылали глаза Конрада. Ричард вдруг почувствовал страшную усталость. Столько сил потрачено понапрасну!

Стоявший перед ним человек был виновником раскола, начавшегося в армии.

— Ты сражаешься не ради Господа, а ради себя, — сказал Ричард.

— Я в этом не одинок, — парировал Монферрат. — Только некоторые добиваются больших побед — к примеру, захватывают Кипр, — а другие довольствуются малым. Выполняя наш долг перед Богом, мы не должны забывать и себя.

— Надеюсь, ты осведомлен о нашем договоре с французским королем: Ги де Лузиньян будет править Иерусалимом до самой своей смерти, а затем корона перейдет к тебе и к твоим наследникам.

— Я тоже хочу быть пожизненным правителем Иерусалима.

— А если я не соглашусь?

— Множество солдат уже перешло на мою сторону. Меня поддерживают герцог Австрийский и герцог Бургундский. Но и не только они!

Да, печально подумал Ричард, и не только они.

Но на сей раз он умерил свой пыл и не стал оскорблять Монферрата, а сухо сказал:

— Я подумаю.

Когда Монферрат ушел, король снова вспомнил про письмо матери. Пожалуй, она права. Ему пора вернуться домой. А то вдруг он отвоюет у мусульман Иерусалим, но при этом потеряет Англию?

— Нет! Такого не может быть! — гневно воскликнул Ричард, но внутренний голос подсказывал ему, что двух зайцев поймать не удастся… во всяком случае, пока…

Поэтому, когда советники Ричарда принялись уговаривать его позабыть про обещание, данное Ги де Лузиньяну, и отдать иерусалимский престол Конраду Монферратскому, он, к своему собственному удивлению, моментально согласился.

Призвав к себе Ги, Ричард устало сообщил ему о своем решении.

— Но не отчаивайся, друг мой, — добавил король. — Во-первых, иерусалимский престол еще надо завоевать, а во-вторых, он все равно не достался бы твоим наследникам. Я хочу сделать тебе более заманчивое предложение: стань королем Кипра, и твои дети смогут наследовать престол. Как ты на это смотришь?

Ги ответил, что, конечно, с иерусалимской короной никакая другая не сравнится, но для него главное услужить королю. Тогда и Господь будет им доволен. Поэтому он согласен стать правителем Кипра и одобряет ловкий ход короля, ведь, согласившись отдать еще не завоеванный иерусалимский престол Конраду Монферратскому, Ричард лишил коварного изменника повода покинуть ряды крестоносцев.

Ричард обнял Ги и прочувствованно сказал, что он не сомневался в верности друга.

СТАРИК-ГОРЕЦ

Ричард вбил себе в голову, что если убить Конрада Монферратского, Бог не осудит убийцу, ибо Ему не угодно, чтобы изменник Конрад стал королем Иерусалима.

В ту пору в ливанских горах жило племя, которое исповедовало свою религию, непохожую на другие. Этими людьми правил деспот, которому они не осмеливались перечить, поскольку тот, кто дерзал возвысить против него свой голос, мог сразу же распрощаться с жизнью. Причем это касалось не только членов секты.

Время от времени они спускались с гор и принимали участие в делах, которые почему-либо вызывали их интерес.

Этих людей прозвали ассасинами, что означает «убийцы». Они употребляли наркотик, который удваивал силы и делал человека бесстрашным.

Уязвлять самолюбие этих людей было очень опасно, и Монферрат поступил крайне безрассудно, напрочь испортив с ними отношения. Произошло это так. Возле тирского берега корабль, принадлежавший одному из предводителей секты, которого прозвали Стариком-Горцем, попал в шторм. А Монферрат мало того, что отказался помочь Старику, так еще и забрал с корабля весь груз. Все матросы, плывшие на корабле, утонули — Монферрат и пальцем не пошевелил, чтобы их спасти.

Но Старик был не простым старцем. Это почетное имя давалось исмаилитами главе секты, которому все беспрекословно подчинялись. А секта эта была одной из самых могущественных на Ближнем Востоке.