Сердце на палитре. Художник Зураб Церетели

В отличие от мексиканца Зураб никогда не конфликтовал с властью. О нем в молодости не писали плохих статей в прессе. Ко дню встречи с Сикейросом он был заслуженным художником Грузии, лауреатом Государственной премии. Для Сикейроса не имели особого значения государственные награды и почетные звания полюбившегося ему грузина. С первой встречи он увидел в нем собрата по искусству, который не повторяет достижения монументалистов прошлого, его самого, а идет своим путем.

Зураб показал дорогому гостю мозаики Дворца профсоюзов и автовокзала. В «Арагви» они посидели славно под стеной, по которой бычки волокли громадную посудину с вином. Сикейрос пообещал через год снова встретиться с Церетели, чтобы увидеть, чем закончится работа в Адлере. Слово сдержал, перелетев через океан в 77 лет. И не пожалел, что много времени потратил на дальнюю дорогу. На берегу Черного моря искренне поразился, увидев покрытые мозаикой крупные пластические композиции, увидел МОЗАИКУ В СКУЛЬПТУРЕ, что никто в мире не делал. В итоге визита 3 мая 1973 года появились слова, которые утверждали, что творчество Зураба Церетели вышло из национальных рамок и приобретает международное значение. Эти слова написаны за год до кончины великого мексиканца, успевшего увидеть «Коралл». То был первый акт международного признания, полученный за несколько лет до триумфов в Новом и Старом Свете.

Конец третьей главы

"ПРОМЕТЕЙ" И «ПОДСОЛНУХИ».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, посвященная Зарубежному периоду, работам в Бразилии, Португалии, США. И в Японии, где Зураб и Иннеса прожили самые счастливые дни. В те годы Церетели возродил забытую технику эмали, обогатил ее красками.

Миниатюру превратил в картины.

Первый раз за границу, в Париж, Зураб отправился никому неведомым молодым художником, писавшим на чердаке картины и карикатуры для журнала. По вызову родственников не раз бывал в столице художников, откуда возвращался, как мы знаем, с большими чемоданами.

В сорок лет он летел в Латинскую Америку. Там ему представилась возможность своими глазами увидеть стены, украшенные знаменитыми монументалистами. Но спешил туда не в качестве туриста. Ему Министерство иностранных дел СССР поручило оформить здание посольства СССР в столице Бразилии.

Построил посольство Михаил Посохин. Он рекомендовал МИДу испытанного на Пицунде соавтора, с которым давно подружился. (И породнился, когда подросла дочь Лика — Елена, вышедшая замуж за Михаила, сына архитектора. В том первом браке родился в 1978 году внук Василий. Во втором браке родился внук Резо.

Дальний перелет из Москвы закончился посадкой в городе, заложенном в том году, когда Зураб заканчивал школу. Строили новую столицу с необыкновенным размахом. Замечательный план архитектора Косты предстал во многом претворенным усилиями Нимейера.

Площадь Трех властей заполняли здания парламента, правительства и правосудия. Над искусственным водохранилищем красовался Дворец рассвета, резиденция президента. Все сооружения были моложе Зураба: и Собор, и национальный музей, и театр… Все новое, что могла себе позволить архитектура середины XX века, нашло здесь себе место. Небоскребы и эстакада с четырьмя уровнями, подобно которой нет в Москве поныне, двенадцать одинаковых зданий министерств, точно двенадцать петровских коллегий в Северной Пальмире, — все это поражало и вдохновляло. Природная жизнерадостность Зураба усиливалась от сознания, что судьба вновь улыбается ему. Хорошо жить и работать рядом с такой красотой, такими людьми. Его познакомили с Нимейером. Тот пригласил в мастерскую, показал свои проекты.

— Нимейер не просто архитектор, он поэт-архитектор. Поэт пластики. Он посмотрел мои работы, и они ему понравились. Я был у него на даче. У него интересная дача, там бассейн, скульптура стоит. Потом мы вместе поработали в государственной резиденции на океане. Я там сделал эмблему, огромную искусственную стену. Та стена была выколотка из бронзы. Бронза позеленела. И все думали: "Откуда русские привезли такой огромный малахит?" Какая была тема? Бразилия — страна любви и футбола. Вот это тема — и была у меня: спорт и любовь. Здоровое тело рождает здоровую любовь, и здоровая любовь здоровое долгожительство рождает.

— Вам ведь и самому хотелось любить? В Бразилии столько красавиц…

Нет, откуда, я работал там. Там жара. Но жара на меня очень хорошо действует. Когда все спали днем, у меня энергия… Я, например, живописью занимался, там много этюдов сделал. Ну и что, что хотелось?! Советский Союз был, сзади все смотрел за каждым за границей, я был, как в анкете писали, "морально устойчив!" Работал!