Сердце на палитре. Художник Зураб Церетели

Вместо песен засвистели пули. Диктатор сбежал из Тбилиси и погиб. "К власти в Грузии пришли известный вор и неизвестный скульптор". Так сострил Джаба Иоселиани, доктор филологических наук, защитивший диссертацию по теме "Комедийные маски грузинского театра", он же коронованный в юности в тюрьме "вор в законе", отсидевший в неволе за правонарушения восемнадцать лет. Вот этот герой современной истории стал главным действующим лицом трагедии, гражданской войны, главой Военного Совета. Другим борцом с диктатором выступил "неизвестный скульптор". Тот был младше Зураба на четыре года, поступил в Академию художеств на отделение скульптуры, когда тот учебу заканчивал. Они заочно встретились много лет спустя на проспекте Руставели в стенах магазина фруктовых вод «Лагидзе». Там Церетели проявил себя мастером дизайна. Тенгиз Китовани, будущий глава гвардейцев, свергнувших диктатора, — проявил себя в малых формах пластики из декоративного стекла. Этот же "неизвестный скульптор" в бою против диктатора разрушил здания проспекта Руставели…

Многие оплакивали тогда мужей, отцов и братьев. А Зураб оплакивал мать. Она умерла в горе, узнав из телепередачи, что ее сын объявлен "врагом нации". Длинные руки диктатора успели дотянуться до московской мастерской на Тверском бульваре. В окно на первом этаже дома влетела бутылка с зажигательной смесью. В огне сгорели сто картин, "Гитару Высоцкого" вынесли из огня с ожогами. Перед пожаром Гамсахурдиа звонил в Москву и приказал не принимать президента США…

Разве мог грузин отказать в гостеприимстве президенту страны, где ему было радостно жить и творить? Там стояли неколебимо пять «Подсолнухов» и «Прометей». Там в Нью-Йорке побеждал Зло Георгий Победоносец. А в родной Грузии монументы разрушали…

"Психи", пролив кровь, недолго правили в Тбилиси. Из Москвы после бегства свергнутого президента, вернулся домой бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии, бывший министр иностранных дел СССР. "Неизвестный скульптор" и "известный вор в законе" были единодушны относительно того, кому отдать власть. В ответ на идею вручить ее одному проявившему себя политику доктор филологических наук сострил: "Зачем нам выводить на поле Нодия, если у нас в команде есть Пеле". Роль лидера снова взял Шеварднадзе. Среди грузин в Москве прошла молва, что перед отъездом на родину совещались в доме на Тверском бульваре лидеры разной ориентации, откуда все вместе дружно отправились на аэродром, чтобы лететь домой.

— Так ли это? — спросил я,

— Нет, не собирались у меня на Тверском бульваре. Я всех пригласил к себе домой в Багеби.

Как это произошло, в недавно вышедшей на русском в Москве книге под названием "Третье измерение", описал Джаба Иоселиани, бывший глава Военного Совета Грузии, в чьих руках была тогда фактически вся власть.

— 7 марта 1992 года еду в аэропорт — встречать Шеварднадзе. Из самолета первым выходит он, за ним идут наши ребята, охрана — бывшие спортсмены, борцовский состав, Нанули Шеварднадзе… Здесь и Зураб Церетели. Здороваемся, обнимаем друг друга. Часть народа прорвалась к самолету, тянутся к Шеварднадзе. Садимся в машины и выезжаем…

— Сегодня день рождения моей жены, — смущенно говорит Шеварднадзе…Зурабу Церетели большего не надо. Всех приглашает в свою резиденцию в Багеби. У Зуры как всегда стол накрыт со вкусом. Здесь наши так называемые светские представители, певцы. Нанули сидит в большом кресле юбиляра. Шеварднадзе рядом со мной. Кетовани и Сигуа (два других тогда самых влиятельных лица. — Л. К.). Я благодарен им, что не начали капризничать, и кажется, правда довольны. Я рассказываю Шеварднадзе о создавшемся положении.

Из этого описания видно, будущий президент Грузии возвратился на родину не только в одном самолете с другом, но и в одной машине с ним поехал в дом на горе.

— Я тогда поднял тост за Эдуарда Амвросиевича, за президента Грузии…

* * *

Спустя год после триумфа в Нью-Йорке, где президент США назвал Георгия Победоносца "выдающимся произведением", автор принимал в московской мастерской Буша-старшего с супругой Барбарой и Горбачева с Раисой Максимовной. На снимках, сделанных в тот вечер, Зураб выглядит счастливым человеком. В мастерской президенты двух великих держав увидели модель новых монументов — Колумба для Америки и Колумба для Испании.

В тот вечер казалось, что мечта установить на американском берегу монумент, равный по высоте небоскребу, сбудется быстро, если такие люди, как президенты США и СССР, принимают идею с радостью.

Но Бушу и Горбачеву править оставалось недолго…

Церетели задумал установить тогда два обелиска на одну тему — по случаю 500-летия со дня открытия Америки. Один монумент адмирала предназначался Европе, откуда с берегов Гвадалквиира ушли каравеллы. Другой — Америке, берегам океана, где парусники достигли Нового Света. Конечно, монумент на океане должен был быть намного выше того, что предназначался для реки.

— Я, когда у себя на Тверском бульваре принимал Буша, долго обсуждал с ним такой вопрос — должен ли Колумб быть выше статуи Свободы или ниже.