Сердце ночи

Жизнь у Златы настала прекрасная! Волшебная просто жизнь! Поначалу-то Злата боялась этого злого и бородатого, которого лесная бабушка называла пограничником. Не верилось ей, что в таком грозном с виду человеке есть место доброте. А Дмитрия она просто стеснялась. От внимания его, от заботы ей делалось так неловко, аж до злости! Злилась, потому что понимала, не его она поля ягода, а возится с ней он исключительно из жалости. А не нужна ей его жалость! Она не собачонка бездомная, чтобы ее жалеть! Выходил, на ноги поставил – и спасибо ему за это, и низкий поклон! А вот жалеть ее не надо, и присматривать, как за маленькой, тоже не надо. Она уж давно не маленькая! Она с тринадцати лет сама по себе и ничего, не пропала. А он не понимает, смотрит так внимательно, словно изучает, словно она для него медицинский феномен, с которым непременно нужно разобраться, а до той поры присматривать и опекать.

Потому Злата и злилась, и Дмитрия пыталась разозлить. Да только он все равно не злился, так вот оказался бесчувственный. А к дому ее почему вечерами приходил, не понятно. Но наблюдать из-за угла за тем, как он мается у ее крыльца, было приятно. И сердце замирало радостно, хоть Злата в себе эту радость и старалась придушить, твердо помнила, что он столичный доктор, а она приблудыш, медицинский феномен. Говорила же лесная бабушка про какую-то силу, учила Злату силу эту призывать и обуздывать. Вот только не чувствовала она в себе никакой другой силы, кроме силы воли. Этого ей с детства было не занимать. Уж такое у нее получилось детство. А бабушка и Степан думали иначе. Степан специально ничего не спрашивал, но Злата чувствовала: он к ней присматривается и словно бы чего-то ждет. Она и старалась изо всех сил, чтобы эти их ожидания оправдать. Да только не получалось. Никакой она не феномен… Уйти бы, пойти дальше своим путем, да словно привязало ее к этому месту. Или не к месту, а к людям? К одному конкретному человеку привязало невидимыми нитями, которые одной только силой воли не оборвать.