Сердце огненного острова

В этот момент ей пришло в голову, как не походила она сейчас на гувернантку. Мятый, испачканный травой саронг, такой же пыльный, как ноги. Ее большие, костистые ноги, которые она никуда не могла спрятать. Под солнцем они стали такого же цвета, как ее лицо и руки, нечто среднее между бледным персиком и светлым золотом – Якобина считала этот цвет ужасным. Тонкая блузка, в которой она казалась себе скорее раздетой, чем одетой. Поэтому она поспешно скрестила руки на худой груди.

– Ян Моленаар, – представился он. – Друг дома.

Его русые волосы были пронизаны светлыми искорками и казались слегка взъерошенными, как и усы с бородой, окружавшие его тонкие губы. Широкое, загорелое лицо с мягкими чертами казалось совсем молодым, хотя между бровей уже залегла суровая складка.

– Ян, как замечательно! – На веранду вышла Маргарета де Йонг; на ней были кебайя и роскошный саронг с изумрудно-зеленым и кобальтово-синим узором. Она радостно раскинула руки. – Ты хорошо доехал?

– Привет, Грит. – Он шагнул в ее объятья вместе с маленькой Идой, прижал к себе свободной рукой и расцеловал в обе щеки. – Спасибо, все нормально.

– Вы уже познакомились? – Она перевела взгляд с Яна Моленаара на Якобину, и та смогла лишь кивнуть.

– Да, уже, – ответил он и направил на Якобину такой долгий взгляд, что она смущенно прикрыла веки.

– Мама, – вмешался Йерун, прижавшись к матери. – Знаешь, что я умею? Я уже умею считать до двадцати. По-голландски!

– Замечательно, мой милый. – Маргарета де Йонг погладила его по голове. Потом взглянула на Яна Моленаара. – Просто невероятно, чего наша нони Бина сумела добиться за такой короткий срок. Мы очень счастливы, что она приехала к нам. – Якобина порозовела от радости.

– Охотно верю, – ответил Ян Моленаар, не отводя глаз от Якобины, и румянец на ее щеках стал еще гуще. Она неловко убрала с лица пряди волос, выбившиеся из узла на затылке. Благодаря стараниям Энды волосы уже не были такими тусклыми, как прежде; они сделались мягкими, блестящими, пахли лимоном, а еще выгорели на солнце и отливали серебром.

– Хочешь послушать? – не унимался Йерун. – Один, два…

– Потом, миленький. Сначала нам надо позаботиться, чтобы дядя Ян что-нибудь покушал и, главное, попил. Ведь от Бейтензорга до нас долгая дорога.

– Да-а-а, знаю, – разочарованно протянул мальчуган, поболтал ногой и что-то пробормотал под нос по-малайски.

Ян Моленаар вопросительно кивнул на Иду, без слов спрашивая у Якобины, может ли он передать ей девочку. Она кивнула, и, когда забирала у него девчушку, их руки соприкоснулись. По ее телу пробежали мурашки и сгустились где-то в животе.

– Пока, мышонок, – прошептал он Иде и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку, а сам заглянул Якобине в глаза и добавил: – До свидания, нони Бина.

Якобина не произнесла ни звука. Держа на руках малышку, она смотрела, как Ян Моленаар потрепал Йеруна по плечу, взъерошил его волосы, а мальчишка издал боевой клич и ответил ему кулачной атакой, но промазал. Дядя Ян со смехом удалился вслед за хозяйкой дома.

Лишь когда Йерун дернул ее за саронг, Якобина пришла в себя.

– Что мы будем делать сейчас? – Мальчик выжидающе смотрел на нее, запрокинув голову.

– Сейчас? – Якобина задумалась. – Ну, сейчас мы…

В ее голове было пусто.