Сердце огня

— Пэйветт, — ответил Дерек и дал адрес своей квартиры на Джермин Стрит.

Служащий кивнул, записал адрес и имя, попрощался и занялся следующим клиентом.

— Я бы хотела поехать в Ниццу — четырнадцатого. У вас нет места в «Голубом поезде»?

Дерек быстро обернулся.

Совпадение. Довольно странное совпадение: он вспомнил, как сегодня утром полушутя говорил Мирель: «Образ сероглазой дамы. Я вряд ли еще когда-нибудь ее встречу». Но, однако, вот он снова увидел ее, больше того, она, кажется, собирается ехать на Ривьеру в том же поезде, что и он.

Его пробрала легкая дрожь — иногда он бывал суеверным. Тогда, наполовину в шутку, он сказал, что эта женщина может принести ему несчастье — ну, а если окажется именно так?

Остановившись в дверях, он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нее. Да, память не подвела: то была утренняя леди — леди в подлинном смысле слова. Не очень молодая и, может быть, не блещущая необыкновенной красотой… Что-то в ней было — может, серые глаза, которые, казалось, видят очень много. Выходя из агентства, он понял, что почему-то боится этой женщины и в этом ощущалось что-то фатальное.

Дерек вернулся в свою квартиру на Джермин Стрит и вызвал слугу.

— Возьмите чек, Пэйветт, и сходите в агентство Кука на Пикадилли. Там на ваше имя отложен билет, расплатитесь и принесите его сюда.

— Будет сделано, сэр, — ответил Пэйветт.

Дерек подошел к боковому столику и взял стопку писем — хорошо знакомый ему тип корреспонденции: большие счета и маленькие счета, требовавшие срочного платежа. И хотя тон требований оставался вежливым, Дерек знал — скоро он изменится, если… если просочатся слухи о разводе.

Он раздосадованно упал в большое кожаное кресло. Ну и в чертову дыру он попал. Вот именно, в чертову дыру! И возможности выбраться отнюдь не многообещающие.

Вошел Пэйветт и, деликатно кашлянув, сказал:

— К вам гость — майор Кнайтон.

— Кнайтон?

Дерек выпрямился в кресле и насторожился.

— Мне… мне ввести его, сэр?

Хозяин кивнул. Когда Кнайтон вошел в комнату, его уже встретил беззаботный и улыбающийся человек.

— Очень любезно с вашей стороны, что заглянули, — сказал Дерек.

Кнайтон заметно нервничал, что его собеседник сразу же подметил — поручение, с которым пришел Кнайтон, явно ему не по душе. Он почти автоматически отвечал на реплики Дерека, отказался выпить и чувствовал себя весьма скованным.

— Ну, — весело спросил Дерек, — чего же хочет от меня мой уважаемый тесть? Ведь вы, насколько я понимаю, пришли от его имени.

Кнайтон не улыбнулся в ответ.

— Да, — ответил он, — хотя… хотя я предпочел бы, чтобы он выбрал для столь важной миссии другого.

Дерек приподнял брови в притворном испуге,

— Неужели дела так плохи? Могу заверить, я не обидчив — не робейте.

— Нет, — начал Кнайтон, — но…

Он остановился.

Дерек пристально посмотрел на него.

— Продолжайте, продолжайте, — тепло сказал он, — я могу себе представить, насколько неприятны некоторые поручения моего дорогого тестя.

Кнайтон откашлялся и заговорил официальным тоном, стараясь не смущаться.

— Мистер Ван Алден направил меня к вам сделать предложение…

— Предложение? — на мгновение Дереку не удалось сдержать удивления, он ожидал от Кнайтона совсем других слов. Он протянул Кнайтону сигареты, закурил сам и откинулся в кресле, сардонически промолвив:

— Предложение! Право, интересно.

— Мне можно продолжать?

— Пожалуйста. Вы должны извинить мое удивление, но мне кажется, что мой дорогой тесть несколько сдал позиции со времени нашей утренней беседы. А мои представления о сильных людях, наполеонах финансового мира и все такое прочее, как-то не вяжутся с отступлением. Я думаю, он счел свою позицию более слабой, чем ему казалось.

Кнайтон вежливо прислушивался к его беззаботной насмешливой болтовне, но на его лице ничего не отражалось. Он подождал, пока Дерек закончит, и спокойно сказал:

— Я постараюсь высказаться возможно короче.

— Прошу!

— Дело заключается вот в чем. Как вы знаете, миссис Кеттеринг собирается подать прошение о разводе, и если вы не будете препятствовать, в тот день, когда дело будет закончено, вы получите сто тысяч наличными.

Дерек, как раз прикуривавший сигарету, застыл.

— Сто тысяч! — резко сказал он. — Долларов?

— Фунтов.

На несколько минут установилось молчание. Дерек размышлял, нахмурив лоб. Сто тысяч фунтов означает продолжение его приятного безмятежного существования — сладкий сон в объятиях Мирель. Это означало также, что Ван Алдену известны некие пикантные подробности — уж он просто так платить не станет. Дерек встал и подошел к камину.

— А что будет в том случае, если я откажусь от столь лестного предложения? — вежливо и с холодной иронией спросил он.

Кнайтон протестующе поднял руку.

— Уверяю вас, мистер Кеттеринг, что я принял поручение с величайшей неохотой.

— Все в порядке, — ответил Дерек, — не огорчайтесь, вы ведь и не виноваты. Лишь ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

Кнайтон тоже встал и заговорил еще более неохотно:

— В случае отказа мистер Ван Алден просил передать, что разорит вас.

Кеттеринг приподнял брови, но сохранил непринужденный тон.