Сердце огня

— Конечно, ходят слухи, — осторожно сказал месье Папопулос.

— Какие же? — быстро спросил Пуаро.

— А разве есть причина, по которой я должен был бы их пересказывать?

— Да, — ответил Пуаро, — я думаю, есть. Может быть, вы помните, месье Папопулос, как семнадцать лет назад вам в руки попал один предмет, который отдал вам на сохранение… ну, скажем, один известный человек. Вдруг этот предмет загадочно исчез. Вы, если можно воспользоваться пословицей, попали в сложный переплет.

Пуаро перевел взгляд на даму: та отставила тарелку и чашку в сторону и, положив подбородок на руки и опершись локтями о стол, внимательно слушала. Все еще глядя на нее, он продолжил:

— Я тогда был в Париже. Вы послали за мной. Вы отдали себя в мои руки. Вы сказали, что если я верну вам этот предмет, вы будете мне бесконечно благодарны. Eh bien! Вот я и напомнил вам о прошлом.

Месье Папопулос тяжело вздохнул.

— Не хочется вспоминать неприятные моменты, — тихо сказал он, — никому не хочется.

— Семнадцать лет — большой срок, конечно, — задумчиво сказал Пуаро, — но мне кажется, месье Папопулос, я не ошибусь, если скажу, что люди вашей национальности ничего не забывают.

— Греки? — иронично улыбаясь, спросил месье Папопулос.

— Нет, я имел в виду не греков, — ответил Пуаро.

После небольшой паузы старик гордо сказал:

— Вы правы, месье Пуаро, я — еврей. И мы, как вы сказали, ничего не забываем.

— Значит, вы поможете мне?

— В отношении этих камней, месье, я ничем не могу помочь.

Старик, так же, как недавно Пуаро, тщательно выбирал слова.

— Я ничего не знаю. Я ни о чем не слышал. Но я мог бы дать вам хороший совет. Вы интересуетесь скачками?

— В определенных обстоятельствах, — ответил Пуаро, внимательно глядя на торговца.

— Так вот, в Лонгчеплсе будет скакать лошадь, на которую, я думаю, стоит обратить внимание. Я, конечно, ничего не могу сказать точно — слухи проходят через столько рук…

Он быстро глянул на Пуаро, как бы желая убедиться, что тот понимает его.

— Отлично, отлично, — кивнул Пуаро.

— Лошадь зовут, — месье Папопулос наклонился, соединив кончики пальцев, — Маркиз. Я думаю — но не уверен — что это английская лошадь — так, Зия?

— Мне тоже так кажется.

Пуаро быстро поднялся.

— Спасибо, месье, — сказал он. — До свидания и еще раз спасибо за хороший совет.

Он повернулся к девушке.

— Au revoir, мадемуазель Зия, Кажется, только вчера я видел вас в Париже, будто и двух лет не прошло.

— Шестнадцать лет и тридцать три — большая разница, — грустно сказала Зия.

— Но не для вас, — галантно возразил Пуаро. — Может быть, вы с отцом как-нибудь отобедаете со мной?

— С огромным удовольствием, — ответила Зия.

— Ну, мы об этом еще договоримся, — сказал Пуаро, — а теперь — je me sauve.

Идя по улице, Пуаро насвистывал, небрежно вертел тростью и несколько раз улыбнулся. Встретив по пути почтовое отделение, он вошел и отправил телеграмму. Так как телеграмма была шифрованной, процедура заняла некоторое время, и ему пришлось напрячь память. В телеграмме говорилось о пропавшей булавке для галстука, и она была адресована инспектору Джеппу, Скотланд Ярд. В расшифрованном виде она была коротка и гласила:

«Телеграфируйте все известное человеке кличкой Маркиз».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

НОВАЯ ВЕРСИЯ

Ровно в одиннадцать Пуаро явился в отель к Ван Алдену. Миллионер был один.

— Вы точны, месье Пуаро, — сказал он, с улыбкой поднимаясь навстречу детективу.

— Я всегда точен, — сказал Пуаро. — Пунктуальность — моя привычка. Без порядка и метода…

Он оборвал себя.

— О, я, наверное, уже говорил это. Давайте сразу перейдем к цели моего визита.

— К вашей маленькой идее?

— Да, к моей маленькой идее, — Пуаро улыбнулся.

— Прежде всего, месье, — продолжил он, — мне хотелось бы еще раз допросить служанку, Аду Мейсон. Она здесь?

— Да.

Ван Алден с любопытством посмотрел на детектива, позвонил и отправил посыльного за Мейсон.

Пуаро приветствовал ее со своей обычной вежливостью, которая обычно безотказно действовала на людей «класса служанок».

— Добрый день, мадемуазель, — радушно сказал он, — садитесь, пожалуйста, если, конечно, позволит месье.

— Да, да, садитесь, девочка, — сказал Ван Алден.

— Спасибо, сэр, — чопорно ответила Мейсон и присела на самый краешек стула. Она выглядела кислой и костлявой как никогда.

— Я хотел задать вам еще несколько вопросов, — сказал Пуаро. — Надо во всем разобраться до конца. Я опять буду говорить о том мужчине в поезде: вам показали графа де ля Рош, и вы думаете, что, возможно, это был он, но вы не уверены.

— Я же говорила вам, сэр, что не видела лица джентльмена, потому и не уверена.

Пуаро ослепительно улыбнулся и кивнул.

— Ну конечно, совершенно понятно. Я хорошо понимаю, в чем тут трудность. Но я хотел бы поговорить о другом. Вы, мадемуазель, находились в услужении у мадам Кеттеринг два месяца: как часто за это время вы видели своего хозяина?

Мейсон с минуту подумала и ответила:

— Всего два раза, сэр.

— Вблизи или издалека?