Сердце Рима

Прометей приветливо махнул ему и указал на часы. Настороженность в глазах ученого сменилась недоумением, он покачал головой, показывая, что не понимает, о чем речь. Тогда Прометей более настойчиво показал на часы, затем начертал странный спиралевидный знак в воздухе. Потом отмахнулся, будто ему надоело иметь дело с тугодумом, и махнул рукой, прощаясь. Ученый растеряно махнул в ответ.

– Что это было? – спросил Алекс, когда они отошли от окна и, после очередного нажатия на импульсный прибор, преодолели небольшой отрезок до развилки.

– Алохомора,[21] – ответил Прометей невозмутимо.

– Что, прости? – не поверила собственным ушам Сэб.

– Вы и «Поттера» не читали? Серьезно, люди, вы скучно живете.

За очередной металлической дверью оказалась лестница, ведущая вниз на два пролета.

– Я читал, – неожиданно сообщил Колин, когда они уже были внизу.

– Гордись собой, парень! – со всей важностью сказал Прометей и хлопнул его по плечу. Он собрался нажать на широкую ручку, чтобы открыть дверь, но Алекс остановил его.

– Погоди. Здесь что-то не так.

– Простите, номера с видом на море уже заняты, возможно, вам подойдет вариант чудовищного подземелья? – натянуто улыбнулся Прометей.

– Где охрана? – спросил ассасин жестко.

Это же волновало Нику с самого начала. Созидатели не из тех, кто оставят без присмотра самое ценное для них место. После Сердца, разумеется. И вот за все время они не видели никого, кроме ученых. И вряд ли каждый из них – прирожденный убийца.

– А чего ты ждал? – насмешливо спросил великан. – Что туда-сюда будут сновать головорезы, вроде тебя, с пушкой напоказ? Нет, сынок, тебе повезет, если ты не поймешь, как работает местная система безопасности. И вот эта штучка – все, что тебя отделяет от полного кошмара.

Он продемонстрировал часы в своей руке.

– Хорошо, если так, – судя по выражению лица Алекса, он не поверил ни одному слову. – Потому что пока мне кажется, что ты ведешь нас в ловушку.

– Какой в этом смысл?! Пойми, пока мы не нашли Сердце, вы мне роднее семьи.

Ника ощущала тревогу кожей. И дело не в том, что здесь было куда холоднее, чем этажом выше. С нее словно сорвали защитный покров, и оголили нервы. Алекс прав: всё не так, как должно быть. Но что именно? Ответ будто играл с ней в прятки. Еще с тех пор, как они приблизились к Иерусалиму, ее не покидало ощущение опасности, и теперь оно усилилось во сто крат.

Прометей нажал на кнопку прибора и открыл дверь.

Автоматически зажегся свет, заполняя небольшой круглый зал с аппаратом, похожим на анимус, в центре, и секция за секцией освещая длинные коридоры, уходящие точно лучи солнца во все стороны. Здесь было холодно, и Ника машинально сжалась, пытаясь сохранить тепло. Изо рта вырывался пар. Холодильники, в которых находились замороженные тела, были вмонтированы в стену. На дверцах располагались экраны с точной датой заморозки, периодом жизни покойного, его регистрационный номер. И вокруг – ни единой живой души.

– В этих герметичных камерах два режима: холодильник и печь, – сообщил Прометей. – Обычно вторым режимом не пользуются, но иногда приходится.

– Здесь тоже нет охраны? – насторожено спросил Алекс.

Бывший Созидатель уже не выглядел таким уверенным. Он старался не подать вида, но, похоже, и сам начал испытывать волнение.

– Давно перешли на электронную систему. Нам это на руку. Давайте за дело.

Колин кивнул Нике, и они вдвоем пошли вдоль прохода, рассматривая таблички.

– Будь настороже, – шепнул он, когда они отошли достаточно далеко от остальных. – Этот сукин сын что-то замышляет.

– Если я буду еще больше настороже, то уписаюсь прямо сейчас, – нервно хохотнула Ника.

Колин улыбнулся в ответ. Она повернулась к табличке с датой. XVI век. Рано. Дойдя до XVIII, остановилась и стала смотреть более внимательно. 1735 год – дата рождения Лорин.

– Что вы тут застряли?

Раскатившийся над головой голос Прометея заставил Нику подскочить на месте. Великан пробежался взглядом по окружающим их светящимся экранам.

– Эй, смотрите, – сдавлено позвал Колин. – Ее год. Как думаете, наш клиент?

Ника и Прометей подошли ближе, когда Колин протянул руку к дверце.

«Что-то не так… совсем не так…»

– Стой! – воскликнула Ника.

* * *

Когда-то тот, кто теперь носил документы на имя Шона Келли, пришел на эту землю. Это случилось много лет назад. Людям суждено родиться однажды. Он же рождался заново трижды. Первый раз – из лона матери в сыром замке, который не могли толком обогреть. Дело было во Франции в 1160 году. Его отец почти разорился и умер, оставив сыну в наследие сомнительное имя и долги.