Сердце с глушителем

– Конечно! В этом ее прелесть. Правда, многие мужчины об этом забывают, – со вздохом констатировала она и бросила взгляд на своего супруга, который налегал на закуску, мало слушая щебетание жены.

– Вот скажите мне, Виталий Владиславович, – продолжала тем временем Маргарита, отложив вилку. – Вы способны были бы покорить женщину, взять ее силой и заставить полюбить себя?

Соловьев несколько недоуменно покосился на Берендеева, который тут же беспокойно заерзал на стуле.

– У Виталия другие интересы, – быстро сказал он супруге. – Он такими вещами себе голову не забивает.

– Я обратилась к Виталию Владиславовичу, – отбрила его Маргарита.

– Павел, в общем-то, прав, – пожал плечами Соловьев. – Я стараюсь не думать о подобных вещах, в жизни все может получиться и по-другому. Но я никого никогда не собирался брать силой и уж тем более заставлять любить себя.

– А вы женаты, Виталий Владиславович? – кокетливо склонив голову набок, спросила Маргарита.

– Нет, – покачал головой тот.

– Отчего же? – продолжала Берендеева, с любопытством глядя на него. – Вы тоже разочарованы в женщинах, как и я в мужчинах?

– Но вы вообще-то замужем, – заметил Соловьев. – Нет, не разочарован, просто… Наверное, не нашел пока ту, с которой хотел бы жить. Да и я больше другим вещам значения придавал – учился, спортом занимался, потом деньги начал зарабатывать.

– Деньги – это так скучно, – сморщила нос Маргарита. – Деньги губят душу. Там, где появляются деньги, рушатся истинные ценности.

– Рита, пойдем домой, – поднялся Берендеев.

– Ну вот, так всегда, Павел Николаевич! – с притворным гневом вскричала Маргарита. – Как только я нахожу родственную душу для общения, вы мне затыкаете рот и уводите. А сами будете весь вечер пялиться в свой дурацкий телевизор!

– Да ты сама уйдешь от меня в свою комнату, – пожал плечами Берендеев. – Что же мне остается делать?

Соловьев с насмешливым любопытством наблюдал за супругами и слушал их диалог. По его лицу непонятно было, как он ко всему этому относится. Скорее всего, ему было, в принципе, все равно – отправится чета Берендеевых сейчас домой или останется у него еще.

Супруги все-таки отбыли минут через тридцать, когда бутылка водки была благополучно выпита, причем лидером в этом деле выступила Маргарита. Павел Николаевич первым прошел в прихожую и начал обуваться, а его жена, грациозно повернувшись к Соловьеву, указала на свою легкую куртку, висевшую на вешалке, предлагая Виталию помочь ей ее надеть.

– Спасибо, – пропела она и, взяв ладонь Соловьева в свои руки, заявила: – Виталий Владиславович, вы чудесный человек. Вы замечательный мужчина и радушный хозяин. Я буквально очарована вами, поэтому надеюсь, что мы с вами станем друзьями. Можете приходить ко мне в любое время, я думаю, мы найдем, о чем поговорить. Павла Николаевича бояться не стоит, он человек безобидный, к тому же его часто нет дома, а я сижу и скучаю совсем одна. Так что я вас буду оч-чень ждать! – добавила она, заглядывая в глаза Соловьеву.

– Пойдем, пойдем, – угрюмо подтолкнул ее Берендеев и, повернувшись к Виталию, виновато развел руками.

Соловьев улыбнулся и запер за супругами дверь.

С этого момента разлад в отношениях между Берендеевыми стал стремительно нарастать. Они и раньше-то не особенно уживались, во многом благодаря импульсивности и неадекватности натуры Маргариты, а теперь все вообще покатилось куда-то в пропасть.

Маргарита стала вести себя совершенно невозможно. Достаточно уже того, что она начала демонстративно проявлять интерес к Соловьеву. Да ладно бы просто проявлять, она буквально атаковала его! Часто звонила ему домой, причем преимущественно по вечерам, поближе к ночи, говорила в трубку томным, мурлыкающим голосом, явно намекая на возможность интима. Виталий, к его чести, реагировал на все спокойно, подчеркивая чисто приятельский характер их отношений, не поощряя Маргариту к кокетству и ничего не суля.

Берендеева выводило из себя глупо-провокационное поведение жены, но он никак не мог понять, чем оно продиктовано. Поначалу он решил, что Маргарита, как обычно, делает все это ему назло, просто чтобы была почва для очередного скандала, без которых жизнь казалась ей скучной. Потом, присмотревшись получше, он вдруг открыл для себя, что его супруга действительно по уши влюблена в Соловьева, его приятеля…

Сперва Павел Николаевич не мог понять, как это могло произойти. Маргарита, помешанная на всяких странных и сомнительных типах, скорее влюбилась бы в какого-нибудь непризнанного длинноволосого гения-художника, музыканта, певца, живущего в бедности и нестандартно мыслящего. Или же просто ущербного человека, пытающегося нелепыми речами скрыть свою бездарность под маской «непонятого человека». Вот такой тип мог бы ей понравиться, да и то недели на две, не больше. Тут бы Павел Николаевич не удивился.