Сердце Сапфира. Обрученная с вороном 2 (СИ)

— Так называют ее лисы. Эту книгу дал мне глава Клана Лисов, и сказал, что она хранится в их клане уже многие поколения.

Гидеон усмехнулся задумчиво.

— Так вот, где она была, — произнес он и посмотрел на дочь: — Эта книга — всего лишь записки хранителей. Таких книг у нас было несколько, но все они были утеряны. Похоже, одна из них когда-то попала к лисам. Однако… Не исключено, что это и есть причина, почему лисы были единственными, кто умел видеть Тропы Духов. Причина всего лишь в том, что благодаря нашим записям их клану было достаточно много известно о Тропах. В то время как для других кланов эти знания были давно утеряны.

— Почему описание Колыбели в этой книге так отличается от того, что видела я? — спросила Равена.

Ее отец покачал головой.

— Потому что ты не была в Колыбели. Озеро, которое ты видела, — это лишь ворота в Колыбель.

— Ворота?

Гидеон де Авизо кивнул.

— Я расскажу тебе…

45. ВОЛЯ, ЖЕЛАЮЩАЯ ВОПЛОТИТЬСЯ

Пятилетний Гидеон стоял посреди ночного кошмара.

В креслах гостиной, где обычно отдыхали его отец и матушка, сидели мертвецы: белоснежные волосы и брови, бескровные потрескавшиеся губы, застывшие неподвижно раскрытые глаза, в которых не было ни зрачков, ни радужек, только чистая белизна, бледные с сухой, как бумага, кожей, руки на подлокотниках кресел. Огонь в камине потух еще ночью, и сейчас полутемная гостиная была освещена лишь легкой рассветной дымкой.

Разум маленького Гидеона отказывался осмысливать представшую его глазам картину.

— Марис, — прошептал он тихо, будто боялся разбудить тех, что сидели в креслах, и дернул стоящего рядом старшего брата за рукав. — Кто это? А где папа и мама?

Марис нашел руку младшего брата и крепко сжал его ладонь, но не ответил. Тогда Гидеон посмотрел на него, чтобы понять, почему Марис молчит, и тотчас в его душе все перевернулось.

В глазах семилетнего Мариса стояли слезы. Гидеон никогда не видел, чтобы его старший брат плакал, хотя сам он плакал часто — в последний раз, когда умер их старый пес. Марис был привязан к их домашнему любимцу, как и вся семья, но не проронил в тот раз и слезинки. Поэтому сейчас Гидеон сразу понял — случилось что-то очень плохое.

А сразу после этого пришло наконец осознание: мертвецы в креслах посреди гостиной с потухшим камином — их родители.

Еще никогда пятилетнему Гидеону не было так страшно. Вечером, когда няня уводила их с братом в детскую, папа и мама выглядели, как обычно. Только папа покашливал, а мама сказала, что ее знобит. Как могли его родители всего за одну ночь превратиться в белых, как снег, мертвецов?

Где-то со стороны передней, раздался грохот, как будто с силой распахнулись парадные двери, на миг впустив в дом шум с улицы, а потом послышался громкий топот из коридора. В гостиную вбежал дядюшка Лотар.

Его взбудораженный взгляд остановился на сидящих в креслах мертвецах.

— Опоздал! — тяжело дыша, произнес он пересек гостиную.

Остановившись напротив кресла с мертвым мужчиной, выдохнул:

— Брат… Прости, я опоздал…

В его словах было столько горечи, что страх вырвался из горла пятилетнего Гидеона плачем. Его родителей больше нет — вот, что он понял.

Дядюшка Лотар повернул голову и заметил наконец детей в гостиной.

— Марис и Гидеон, — почти равнодушно произнес он.

Гидеон знал, что у дядюшки Лотара нет ни жены, ни детей. Мама неодобрительно называла своего деверя закоренелым холостяком, а папа всегда с гордостью говорил о своем брате: «Лотар — ученый человек, ему недосуг отвлекаться на семью».

Сейчас Гидеон очень хорошо понял слова отца: дядюшка Лотар смотрел на своих племянников так, будто они были досадной обузой. Это длилось лишь несколько мгновений. Потом он тяжело вздохнул и, приблизившись к детям, опустился перед ними на корточки.

Достав из кармана небольшой пузырек, он вложил его в руку Мариса.

— Сделай один глоток, Марис, и дай сделать глоток твоему брату. Поторопитесь, нам нужно уходить.

Гидеон видел, как Марис внимательно посмотрел на дядюшку, потом откупорил пузырек и сделал глоток. А следом протянул пузырек младшему брату.

— Пей, Гидеон.

Тот послушался. Темная жидкость во флаконе была нестерпимо горькой. А ведь Марис даже не поморщился, восхитился старшим братом Гидеон.

Забрав пузырек, дядюшка Лотар, вздохнув, посмотрел на белоснежных мертвецов в гостиной прощальным взглядом и, нахмурив брови, сказал племянникам:

— Нам нужно бежать из города. Эта хворь, как оголодавший лютый зверь — бросается с одного человека на другого. Считайте, вам повезло, что она не тронула вас этой ночью. С тем зельем, которое вы выпили, какое-то время она будет вам не страшна. Но только какое-то время. Если мы останемся в городе, то через пару дней станем такими же, — он кивнул в сторону родителей мальчиков. — Идите за мной и не отставайте.

Стремительным шагом он двинулся в сторону выхода из гостиной, и Марис, который все это время не отводил от дядюшки пристального взгляда, пошел за ним так быстро, как будто боялся потерять.