Сердце умирает медленно (СИ)

Только через пару секунд из большой стеклянной двери вышел молодой человек с огромным футляром в руках, напоминающим по форме гитару или что-то похожее, но крупнее. Тогда я отошла на несколько шагов назад и внимательно посмотрела на здание. Что это? Много бетона и стекла. В окнах, точно в витринах, расположились какие-то плакаты, изображающие музыкантов с различными инструментами. Чуть поодаль стоял стенд, на котором виднелось что-то вроде афиши. «RNCM»[1] — значилось на верхней нише фасада.

Консерватория?

Я захлопала ресницами.

Ответов было всего два. Либо эта девушка — просто прохожая, на которой я по какой-то непонятной причине решила зациклиться, либо она мне мерещится, и не случайно. На самом деле, я ничему бы не удивилась, особенно после появления в моей жизни музыки, которую никто не слышит.

Музыки…

Я еще раз вгляделась в отливающие солнечным светом широкие окна.

И опять же ответов назревало всего два.

Если она призрак, и ее никто кроме меня больше не видит, значит ее целью было довести меня этой погоней до остановки сердца или… сказать что-то. А может, показать…

Недолго думая, я кинулась к двери. Внутри помещение было просторным и очень светлым. Белые стены, полы и такие же ослепительно белые потолки чередовались с редкими красными панелями, испещренными различной информацией и указателями, а также с растениями в ярких красных кадках. Повсюду ходило много молодежи, у некоторых из них при себе имелись футляры с инструментами и большие рюкзаки за спинами.

Вошла внутрь.

Меня на удивление никто не пытался остановить, поэтому я, оглядываясь в поисках незнакомки, поспешила прямиком к информационному стенду. Встав там, среди толпы молодых людей примерно моего возраста, продолжила наблюдать за студентами, в надежде увидеть того, кого искала. И она не заставила меня долго ждать: копна каштановых волос сначала мелькнула у подножия большой деревянной лестницы, уходящей наверх, а затем уже отчетливо можно было видеть и фигуру в синем платье, спешно преодолевающую пролет.

Я, точно пожарный на вызов, метнулась за ней следом. Взбежала по ступеням и очутилась в длинном широком коридоре с десятком дверей.

— Вы не видели девушку в длинном синем платье? — Спросила у стоящей возле стены девчонки.

Вокруг было много народа, и все были одеты в повседневную одежду: джинсы, рубашки, кардиганы. Не удивительно, что она глянула на меня, подозрительно сведя брови:

— Не-а.

Я двинулась дальше, сканируя взглядом каждого встреченного на пути.

— Вы не видели? Не видели?

И каждый отвечал мне отрицательно.

— Вы не видели здесь девушку в синем платье? — Спросила у парня, который взялся за ручку двери.

— Что? — Посмотрел на меня непонимающе. — А, нет. Не видел.

Я в отчаянии опустила плечи. Он виновато улыбнулся и вошел внутрь одной из аудиторий. И что-то вдруг заставило меня насторожиться. Звук. Мелодия, которая доносилась изнутри и оборвалась, как только дверь в помещение закрылась. Набравшись наглости, я вошла следом за ним и очутилась в огромной аудитории с высокими потолками, заставленной стульями и различными инструментами.

К счастью, никто из присутствующих даже не обратил на меня внимания. Юноши, девушки и пожилая женщина, судя по всему — преподаватель, были с головой увлечены происходящими действом: посредине зала начинали играть музыканты.

Невысокий, тощий паренек выдавал пробирающую буквально до костей тончайшую вуаль из нежных нот на флейте, за его спиной пышная блондинка, скользя подушечками пальцев по клавишам, подхватывала эту божественную музыку, оживляя ее звуками своего рояля. Стоящие возле них полукругом юные особы в одинаковых голубых кофточках занесли смычки над скрипками и виолончелями, готовясь вступить.

И как только они это сделали, меня окончательно пригвоздило к полу. Клянусь, слезы сами брызнули из глаз, стоило этим грустным звукам заполнить помещение. Я больше не искала девушку в синем, я знала на подсознательном уровне, что не найду ее здесь. Вот оно. Эта самая мелодия, трогающая до глубины души всех слушателей, замерших сейчас в немом восторге, это и было то, зачем она меня сюда привела.

Руки музыкантов порхали над инструментами, а перед моими глазами бежали волной картины цветущей зелени, благоухающих цветов в тенистых зарослях кустарника, блестящая гладь озера и мерный шум падающей вниз со склона воды. Эта музыка возвращала меня туда, где я никогда не была. В те места, которые я видела только во сне. В места, воспоминания о которых были заложены в моем сердце. И это я сейчас понимала совершенно твердо.

Музыка прошивала меня насквозь, наполняла тело до краев, бередила душу. Она была такой пронзительно печальной и красивой, что чувства счастья и тревожной безвыходности, попеременно сменяя друг друга, захлестывали беспощадным цунами и заставляли меня дрожать в такт.