Сердце волка

Вмешательство девчонки спасло нас, и мои обидчики, неуверенно переглянувшись, отступили, напоследок прошептав что-то типа: «Мы тебя ещё достанем». Но мне было всё равно. Я знала, что ещё не раз встречусь с ними.

— Почему они обижают тебя? — прошептал Джерард, помогая мне подняться. Я постаралась улыбнуться.

— А ты разве не видишь, какая у тебя сестра, Джерри?

— Какая? — прошептал брат. Лицо у него было бледное.

— Посмотри внимательнее. И вспомни, какими были те ребята… Высокие, стройные, красивые. Я — маленькая и толстенькая. Видишь, какие у меня большие губы? И нос какой ужасный. За это они меня и не любят.

Несколько секунд брат рассматривал меня так, будто впервые увидел. А затем сказал:

— Но… я люблю тебя, Ронни…

— Я тоже люблю тебя, Джерри. Но я всегда буду такой… жабой. Помни об этом.

Зачем я так сказала? Наверное, потому что понимала — однажды какой-нибудь камень попадёт в цель.

Прошли ещё два года, прежде чем случилось то, чего я так боялась. Мама тогда увезла Джерарда, Сильви и нашего нового брата — Арента — почти на четыре месяца в гости к подруге из клана чёрных волков. А когда они вернулись… я не узнала Джерарда.

Брат стал молчаливым и замкнутым. Он больше не звал меня к себе в комнату, чтобы поболтать или почитать книжку, не засыпал, взяв меня за руку. Он вообще, кажется, не хотел со мной разговаривать.

А потом прилетел тот камень.

Я тогда шла по деревне, возвращаясь из леса. Были сумерки. И практически в полной тишине из-за угла прилетел камень, ударивший меня в плечо.

Я обернулась и увидела Джерарда. Он стоял в компании с остальными оборотнями, мучившими меня всю жизнь, и улыбался. Я никогда не видела у него такой улыбки…

— Бей жабу! — закричал кто-то.

А я стояла и смотрела на Джерарда. На эту его улыбку, на карие глаза, тёмные волосы, узкое лицо моего обожаемого брата… И понимала, что потеряла его навсегда.

Я не чувствовала ударов, пока один из камней не попал в грудь, вышибив дух. Я упала на землю и подняла руку, пытаясь заслониться от полетевших в меня камней…

В тот раз я сильно пострадала. Наверное, они бы убили меня, если бы их не спугнул какой-то взрослый оборотень, проходивший мимо — он вдруг встал на мою защиту, прогнал моих обидчиков и отвёл к лекарю. Кажется, это был мужчина, но я совсем не помню его лица.

В то время мне оставался год до Ночи Первого Обращения — ночи, когда молодой оборотень впервые пытается обратиться. У девочек это происходит на тринадцатый, а у мальчиков — на двенадцатый дни рождения. Весь тот год я только и делала, что бегала от оборотней, мечтавших, по-видимому, чтобы я не дожила до него. Но я дожила. О чём теперь очень жалею.

Во время обряда надо выйти в центр Поляны, раздеться, выпить специальное зелье и попытаться обратиться. Я прочитала кучу книг про первое обращение: как его правильно пройти, какие должны быть мысли и эмоции, что ты будешь чувствовать… Но всё равно — когда я вышла в центр Поляны и начала раздеваться, меня захлестнула паника.

Они смеялись. И я понимала, почему. Я обладала настолько несовершенным телом, что стыдилась его, хотя оборотни обычно не стесняются наготы. Я старалась не обращать внимания, но не могла — смешки доносились со всех сторон, у меня дрожали руки…

— ТИХО! — прогремел над Поляной чей-то голос. От него веяло такой силой, что мне немедленно захотелось упасть на колени. Я сразу поняла, что он принадлежит дартхари.

До того момента я ни разу не видела нашего Вожака. Поэтому не смогла обуздать своё любопытство и обернулась — дартхари стоял за моей спиной.

Он был почти таким, как в моём воображении — высокий, мускулистый, если не сказать, мощный, с совершенно седыми волосами до плеч и ярко-жёлтыми глазами.

И когда я в них заглянула… Я не знаю, что это было, но мне показалось, будто надо мной разверзлись небеса и молния пронзила всё тело от макушки до пальцев ног.

Кажется, я даже перестала дышать. Меня охватывал необъяснимый, но очень ощутимый трепет. Теперь я понимала, почему наши женщины говорят о дартхари с такой страстью в голосе.

Вожак тоже смотрел на меня, но на его лице не отражалось никаких эмоций. Даже неприязни, что было удивительно.

— Продолжай, — сказал он тихо, но я услышала. — Обряд ещё не закончен.

Пока я раздевалась, никто больше не смеялся. Но я понимала — это только потому что так приказал Вожак, никто бы не осмелился его ослушаться.

Я разделась. Одна из девушек-оборотней поднесла к моим губам кубок со специальным зельем, вызывающим трансформацию, я выпила и раскинула руки, ожидая, что сейчас начнётся обращение, но…

Ничего. Я не чувствовала ни-че-го. О Дарида, я больше чувствовала, когда родился Джерард… и когда он бросил в меня свой первый камень.

Пустота. Только слёзы текли по щекам.

На Поляне стояла тишина. Все ждали. Я боялась открывать глаза…

А потом я услышала шаги. И я знала, кто идёт ко мне… С тех пор, как я впервые заглянула в его ярко-жёлтые глаза, я всегда чувствовала его присутствие так ясно, будто он был частью меня.