Сердце волка

На крыльце, под крышей, чтобы сберечь от дождя, у меня всегда стоят плетёные креслице и столик. Их я тоже сама сплела из ирвиса. Это было трудно, но в конце концов у меня получилось. Да и времени у меня предостаточно. Никто не беспокоит страшную жабу в её лесу.

Но только мы с Элфи сели завтракать, как я услышала неподалёку знакомый голос.

— Рональда!

По тропинке, явно двигаясь в сторону моего жилища, шагал калихари. Элфи заворчал, увидев его, но я успокаивающе погладила хати по макушке, и он успокоился.

— Калихари, — я встала и почтительно наклонила голову, стараясь не заглядывать отцу в глаза. У него, когда он на меня смотрит, вечно на лице такая брезгливость и презрение, что просто тошно становится.

Некоторое время калихари молчал, изучая всё вокруг себя. Ну конечно, впервые же к дочери «в гости» явился, чего бы не поглядеть, как я тут живу-поживаю.

— Если не возражаете, я вернусь к завтраку, — сказала я и, не дожидаясь ответа отца, вновь села в кресло и начала есть кашу.

— У тебя нет второго кресла? Или хотя бы стула? — Его голос был недовольным.

Я покачала головой.

— Нет, калихари.

— Могла бы держать… Вдруг кто-нибудь придёт… — проворчал отец, и я ухмыльнулась.

— Кто же ко мне придёт? Лесной олень? — Мой голос просто сочился сарказмом, и я думала, что отец в ответ на эти слова тоже скажет что-нибудь обидное, но он почему-то промолчал.

Я спокойно доела свой завтрак, выпила большую кружку освежающего морса и только потом, встав, обратилась к своему «гостю»:

— Слушаю вас, калихари.

Я по-прежнему не смотрела отцу в лицо. Мой взгляд блуждал где-то в районе его рук, но и по ним было видно, что он нервничает.

— Ты не сказала, как нужно лечить Нери.

Я пожала плечами.

— Пусть проспится хорошенько. Как проснётся — накормить, можно дать общеукрепляющее на всякий случай. Больше ничего. К следующим игрищам будет как новенький, но подпускать к нему Джерарда я всё же не советую. Впрочем, вам виднее, калихари.

Отец вздохнул и нервно сжал пальцы.

— Я пришёл к тебе, чтобы поговорить о нём.

Вот тут я удивилась.

— О Джерарде?..

— Да, Рональда. О твоём брате.

Я сжала зубы.

— У меня нет братьев. Так же, как и сестёр. Я отреклась от всех шесть лет назад. От родственников и от стаи. Вы и сами знаете, калихари.

Несколько секунд я слышала только его тяжёлое дыхание. А потом отец заговорил… и каждое слово причиняло мне боль.

— Я обратился к одному лекарю-человеку… Хотел понять, что происходит с Джерардом. Ещё никогда ара не пытался так долго подчинить своего волка. Обычно все молодые самцы-ара справляются за пять лет, Джерарду не удалось и за восемь. Это ненормально, так не должно быть. И тот лекарь… он сказал, что это из-за тебя, Рональда.

В груди что-то кольнуло.

— Я практически не вижусь с Джерардом, вы ведь знаете, калихари.

— Да, я знаю. Но дело не в этом. Лекарь сказал, он винит себя в том, что случилось с тобой. Чувство вины, боль, невозможность исправить давят на него. Именно поэтому Джерард до сих пор не стал полноценным ара.

Чувство вины… боль… Ну конечно. Так я и поверила. Видимо, именно это он ощущал, когда кидал в меня камни.

— Что вы хотите от меня, калихари?

— Поговори с ним. — Голос отца был почти умоляющим. — Скажи Джерарду, что ты не винишь его. Что ты его простила.

Я невесело улыбнулась.

О Дарида, и этот оборотень пришёл к своей отверженной дочери, от которой когда-то отрёкся, чтобы попросить за того, кто когда-то сам громко кричал: «Жаба! Жаба!» — и швырял в меня булыжники. Шрам от одного такого, брошенного Джерардом, до сих пор красуется у меня на виске.

— Это всё, калихари?

Отец сделал шаг вперёд, но почти тут же остановился и застыл.

— Ты… скажешь?

Я не выдержала — подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Ожидание, надежда… Да, он действительно очень любит Джерарда.

— Я скажу. А теперь, пожалуйста, уходите.

Он с облегчением улыбнулся, а потом кивнул, развернулся и пошёл прочь от моей хижины.

Когда высокая подтянутая фигура отца скрылась среди деревьев, я села на пол рядом с Элфи и тихо заплакала.

Глава 2

Рональда

Я помню день, когда он родился.

Мне тогда едва исполнилось два года, но я всё равно помню. Потому что я с нетерпением ждала, когда же наконец из маминого живота вылезет мой драгоценный братик.

Я скакала по комнате, прижимая к груди какую-то игрушку, и напевала, наблюдая за снующими туда-сюда взрослыми. Тогда я была не в силах понять — что-то идёт не так. Встревоженные лица, громкие крики, бледный отец…

Джерард застрял и никак не хотел вылезать наружу. Повитуха — старая женщина-оборотень из нашего клана — делала всё возможное, но достать ребёнка никак не получалось.

Во всей этой суете меня совершенно упустили из виду. Впрочем, так часто бывало. Я уже тогда росла довольно страшненькой и была настоящим разочарованием как для матери, так и для отца. Прошмыгнув между ногами взрослых, я подобралась к кровати и, вытянув шею, увидела потное, раскрасневшееся лицо матери. Её живот показался мне просто огромным. И ещё я каким-то невероятным образом почувствовала, что она никак не может разродиться…