Сердце земли

Алира, впрочем, восприняла эти слова однозначно: цена дома вырастет, и они смогут извлечь куда больше пользы из этого ветхого строения. В памяти всплыл случай из юности, когда семья только познакомилась с будущей снохой. Это произошло случайно. Они с Херардо работали вместе, и позже брат представил ее как свою невесту…

В конце восьмидесятых компания университетских друзей, включая юную Алиру, собралась на террасе бара удивительно теплым для середины ноября вечером. На таких посиделках разговор начинался с личных тем, а потом перетекал на общемировые и даже мистические. Всех волновал международный терроризм, ЭТА, голод в Эфиопии, СПИД… а еще они с увлечением обсуждали кино. В разборе последнего просмотренного ими фильма они обнаружили объяснение творящимся в мире переменам и обменивались взглядами на одно и то же событие. На сей раз тема была уникальная: падение Берлинской стены.

Алире было непросто следовать за нитью беседы. Она старалась оставаться вне политики: в их компании в Монгрейне эти темы никогда не поднимались. Она лишь слабо помнила несколько пугающих тем: страх, что придется эмигрировать, танки на улицах, как во время заговора Техеро несколько лет назад… Но все эти события промелькнули так быстро, что она не придала им значения и не удосужилась запомнить в деталях. Она куда больше внимания уделяла друзьям, учебе, отношениям с Адрианом и подростковым проблемам. А в студенческой забастовке годами позже она участвовала под влиянием общей эйфории. Было так увлекательно ходить на собрания, купаясь в атмосфере табачного дыма и оваций, слушать речи старшекурсников, чувствовать себя частью чего-то большего, верить всему, не задаваясь вопросами, толком не понимая, зачем они должны идти до конца против давно устоявшегося порядка. Ведь столько людей, варящихся в одном котле, выходящих на демонстрации против полиции, не боясь резиновых пуль, рисующих транспаранты, раздающих листовки, денно и нощно смотрящих фильмы в аудиториях или болтающих в рекреациях, просто не могут ошибаться! Было в этом нечто эпичное.

А еще женщина рада была увлечься чем-нибудь, чтобы как-то пережить расставание с Адрианом. Движение и активные действия, слова, шум и крики держали разум и тело в тонусе и не позволяли постоянно терзаться из-за разбитого сердца. Алира мало разбиралась в политике, но тем не менее считала Берлинскую стену стеной позора. А в тот вечер одна из девушек, Тельма, заявила, что считала стену защитой от фашизма и сожалела, что та рухнула.

– Но это означает окончание «холодной войны», – произнес кто-то, желая спровоцировать Тельму.

– А что хорошего? Будем жить, как будто ничего не случилось? – продолжала настаивать та. – А я скажу, что будет: коммунисты ослабнут и наступит капитализм. Вся эта Перестройка, разрешение частного предпринимательства Горбачевым…

– Разве это плохо? – удивилась Алира.

– Хуже некуда. Если Россия падет, мерзкие янки нагреют руки. Кругом будет только империалистская пропаганда, а Европа будет играть на руку Америке.

Алира вспомнила песню, которая тогда звучала: «Сандиниста Никарагуа» группы Кортату. Женщина прежде не обращала внимания на слова, а просто танцевала вместе со всеми, качая бедрами и плечами.

Компания распалась надвое: часть поддерживала Тельму, другая была против. Одни поминали Гитлера, другие – Сталина. Одни говорили о концлагерях нацистов, другие – о ГУЛАГе. Все сыпали громкими словами, такими как революция, фашизм, социализм и теории прогресса, и рассуждали о значении, которое им придавали. Алира молчала: у нее было свое собственное мнение. Она прежде не думала, что мир настолько полярный. Накал спора все повышался, и в нем не было места полутонам. Но Алира думала иначе. Она чувствовала себя настолько далекой от толпы и уверилась, что нигде не будет счастлива, кроме мирного, безмятежного Алкиларе. Со временем она перестала общаться с той компанией и завела новых друзей, но она так и не смогла забыть ярость в голосе и зрачках девушки, которая сейчас стала членом ее семьи: «Однажды долбаные фашисты-капиталисты получат свое!»

А потом ее брат влюбился в Тельму, потому что та была умна, трудолюбива, амбициозна и привлекательна (так он описывал ее, когда впервые заговорил о ней с родственниками). Алира не понимала, как та могла выйти за Херардо, если он принадлежал к той части общества, которую она презирала. Он вышел из благородной семьи, жил в достатке, владел собственностью и богатством, как и все те, кто бранил других за нищету. Так что разрушение его родового гнезда должно было порадовать новую сноху. Мир, которому она желала уничтожения и забвения, сам готов был кануть в небытие.