Сердце земли

Тогда Адриан вернулся в кухню и стал ждать, сам не зная чего или кого. Что делала Тельма ночью внизу, не его ума дело. Он нацедил себе стакан молока и присел за стол к темноте. Ему нравилось проводить время с Амандой, и он надеялся, что огонь их чувств никогда не угаснет. Как бы изменилась его жизнь в обществе женщины вроде нее – с ее энергией и необычным взглядом на вещи. Как жаль, что в юности мы не понимаем, что было бы для нас лучшей партией!

Если б только он влюбился сразу в Аманду, а не в Дунию, все было бы по-другому. Если бы он влюбился в Аманду, а не в Алиру. Он ведь любил ее, очень сильно любил. Но они были слишком разные. Влечение к ней всегда его смущало, стоило им оказаться под одной крышей. Если бы она тогда сказала ему «да», они были бы счастливы, но недолго, и в итоге она пришла бы к тому же самому решению. Она слишком привязана к этому дому и этой земле. А его мнение с юности не поменялось: его не прельщала перспектива становиться деревенским парнем на выходные. Он не понимал привязанности Алиры к поместью, его истории, местным животным и растениям. Мир открылся перед ним во всем блеске возможностей. Современная жизнь несла в себе скорость, интриги и приключения. А Алкиларе – и в особенности, поместье – казался ему старым заедающим механизмом, который вот-вот сломается. У него не было ничего общего с людьми, подобными отцу Алиры, с огрубевшими руками, загорелым лицом, в мешковатой, поношенной одежде. Юный Адриан представлял себя в будущем в модных костюмах, с дорогими часами, в театре или кинотеатре, потягивающим коктейли на роскошных вечеринках. Такому человеку больше подошла бы Дуния.

Дуния привлекла его красотой, нежностью, хрупкостью и семейным положением. Но постепенно повседневность ее разрушила, как и многих до нее. Возможно, будь у них дети, жизнь сложилась бы иначе. Сезар как-то сказал, что, когда появляются дети, ты перестаешь думать о себе и начинаешь заботиться лишь о них, даже не осознавая этого. Возможно, в этом таился ключ к счастью – жить, не беспокоясь исключительно о себе. Но детей у них с Дунией не было, потому что своих они родить не могли и при этом не хотели ввязываться в волокиту с усыновлением. Адриан не жалел об этом; Дуния утверждала, что она – тоже, а следовательно, причину разлада их отношений следовало искать в другом. Они наслаждались постоянной свободой, в последний момент решая, куда поехать отдохнуть, выбирая место жительства наобум. Они могли бы быть счастливы, но слишком много думали о себе.

После нескольких лет в браке, когда они все время были вдвоем и все делали вместе, они наконец стали друг другу надоедать. У них не было проблем, не случалось неожиданностей. На долгом пути они утратили истинный смысл слова «любовь». Но они и об этом не задумывались, ведь такое случается с парами по всему миру, сплошь и рядом. Часть из них со временем распадается, другая продолжает существовать по инерции. И всё же едва ли они говорили друг другу то, что время от времени повторяла Дуния: «Если ты меня бросишь, клянусь, я себя убью. А тебе придется с этим жить!» Однажды она попыталась исполнить свою угрозу и наглоталась таблеток. Тогда он спас ее. Мог бы и не делать этого, но в тот момент он так не думал. После этого он постоянно терзался чувством вины. Он устал. Задыхался. И считал дни до следующего подозрительного случая…

Адриан вспомнил о Тельме, как она кралась прочь от подвальной двери под лестницей. Странно… Что ей там понадобилось среди ночи? Она что, тоже напивалась, как Дуния? Нет, скорее она там что-то прятала.

Любопытство погнало его на разведку. Он открыл дверь, но ничего не смог разглядеть в темноте. Он пошарил по стене в поисках выключателя и щелкнул им. Спустившись, он увидел на земле Дунию, женщина лежала там без сил и признаков жизни, как тряпичная кукла. Но мысли ринуться на помощь у него не возникло, он только задумался, что произошло. Ему было стыдно. Мужчина повернулся и выключил свет, чтобы больше ее не видеть. Но и оставить жену здесь он не мог… Интересно, почему Тельма ничего не сделала, раз уж она спускалась в подвал?

Он приблизился к женщине в темноте:

– Дуния?

Ответа не последовало, но он услышал слабый стон. Тогда мужчина приблизился, но не прикоснулся к ней, сохраняя дистанцию, пока полностью не выдавил жестокие мысли из головы.

– Дуния, что с тобой? – спросил он.

– Забери меня отсюда! – попросила та.

– Конечно, милая, – пообещал он, в то время как темные думы заполняли его мозг. «Уходи! – твердил навязчивый голосок. – Избавь ее от зла. Сделай это сам!»

Адриан знал, куда ведет узкий коридор: он слышал байку о писательнице и сам лично видел. Впрочем, он никогда не думал повторить то, что сделал ее муж, да и возможности такой ему не представилось.

Он нагнулся и прошептал: