Сердце ждет любви

— Пора тебе перевернуться на спину, — прошептал он, подхватывая ее под колени и беря на руки. Положив ее на постель и возвышаясь над ней, упираясь коленями по обе стороны ее бедер, он взял в рот сосок одной груди и, лаская ее языком, умелыми пальцами дразнил другую. Затем он выпрямился, и она, протестуя, застонала. Это еще не могло кончиться. Не могло, пока в ней разгоралось желание.

Брэм стянул через голову рубашку и отбросил ее в сторону. Легкая поросль темных волос покрывала его грудь и, сужаясь, спускалась вниз к его животу, исчезая за поясом панталон. Роуз подняла руку и положила ее ему на грудь, ощутив, как дрогнули под ее рукой его мускулы.

— Вам мое прикосновение доставляет такое же удовольствие, как мне ваше? — спросила она.

— Да. — Он взял ее руку и поднес ее к своему поясу. — Почему бы тебе не расстегнуть мои панталоны, и тогда я покажу тебе нечто забавное.

Поколебавшись, она дрожащими руками расстегнула верхнюю пуговицу. В какой-то момент она перестала думать о Косгроуве, о том, что ее семья растила ее не для того, чтобы она погубила себя в опытных руках Брэмуэлла Джонса. Но если они вырастили ее, чтобы обменять на карточные долги, то она не может высоко ценить то, что они сделали для нее. А что касается ее поступка, то она была готова принести себя в жертву маркизу, но сначала хотела того, что сейчас происходило, и прежде всего — Брэма Джонса.

Когда была расстегнута последняя пуговица, он спустил панталоны на бедра. На свободу вырвался его большой, твердый, возбужденный мужской орган.

— Ты ведь знаешь, для чего он, да? — следуя за ее взглядом, прошептал Брэм.

У нее пересохло во рту.

— Я могу предположить.

— Хорошо. Тогда тебе не нужен урок по анатомии, и мы можем продолжить изучение тебя.

— Меня…

Он провел рукой по ее животу вниз «туда». Она снова чуть не задохнулась, когда его пальцы проникли в нее.

— Ты там влажная, — сообщил он ей.

— Это плохо?

Его губы тронула улыбка.

— Нет. Это хорошо, даже замечательно. — Отбросив ногой панталоны, он снова склонился над ее грудью. Затем его губы вслед за рукой начали медленное восхитительное захватывающее скольжение вниз по ее животу.

Она была уверена, что умирает. Нельзя было испытывать такой восторг и возбуждение. Ее пронзали медленные молнии, все сильнее и сильнее обдавая жаром. Когда он начал целовать внутреннюю сторону ее бедер, она ожидала, что у нее разорвется сердце, так сильно и быстро оно билось.

И, в то же время он, казалось, не торопился. Когда его губы коснулись самого интимного места, она вскрикнула и схватилась за его волосы.

— Тсс, Розамунда, — с легкой насмешкой прошептал он. — И отпусти мою шевелюру, пока не сделала меня лысым.

— Простите, — жалобно попросила она. — Я не могу… Это уж слишком, Брэм.

— Никогда не бывает слишком.

У нее закатились глаза. О, она умирала…

— Брэм, пожалуйста!..

Наконец он уступил и снова занялся ее отвердевшими налившимися грудями.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Как в огне, — честно призналась она, тяжело дыша. Раздвинув ее колени, он лег между ее бедрами.

— Я знаю из надежного источника, что тебе будет больно, — сказал он, глядя на нее. — Но только в этот первый раз. Больше никто не сможет сделать это.

Последняя часть прозвучала как звериный рык, но она не успела попросить объяснения, потому что он выдвинул вперед бедра. Ощущение от того, как он проталкивался внутрь ее… невозможно описать. Она чувствовала его движения, ощущала, как он колеблется, а затем острую боль, когда он полностью вошел в нее.

— Боже! — выдохнула она, прижимаясь к его плечу, чтобы приглушить крик.

— Розамунда…

Она поняла, что ее глаза закрыты, и открыла их, чтобы посмотреть на него. Брэм целовал ее сначала с нежностью, затем со все возрастающей страстью. Она обхватила его плечи и приподнялась навстречу его жаждущим губам. Ее бедра то поднимались, то опускались, следуя ритму его поцелуев.

Их движения становились все быстрее, и ее сердце словно перестало биться, а тело содрогнулось. Все вокруг стало белым, горячим и беспредельно прекрасным. Когда она немного пришла в себя, Брэм все еще, не спуская с нее глаз, владел ею.

— Господи, — прошептал он.

— Я хочу сделать это еще раз, — задыхаясь, попросила она.

Он усмехнулся.

— Я еще не закончил и первого раза, — сказал он с чуть заметной дрожью в голосе. — Ты хочешь, что бы я показал тебе, о чем говорил Косгроув? — Он с трудом произнес имя маркиза, как будто ему не хотелось называть его.

Ей тоже не хотелось, чтобы Брэм произносил его. Но Кингстон Гор требовал этого. У нее сжалось сердце.

— Покажи мне.

Брэм, не утратив эрекции, вышел из нее.

— Перевернись.

Роуз перевернулась, с его помощью встав на четвереньки в позу, которую он и требовал от нее. Брэм поднялся и, раздвинув ее бедра, снова вошел в нее. На этот раз боли не было, а только невероятное ощущение, заставившее ее задохнуться.