Сердце ждет любви

— А я отвечаю тебе: отвяжись! Не лезь в мои дела, или ты сам станешь мишенью моей следующей игры. Я бы предпочел, чтобы мы остались друзьями. — Он затянулся сигарой. — Так что подумай хорошенько. Неужели ты собираешься противостоять мне, Брэмуэлл?

Дьявол его побери, что он делает? Подставляет под удар свою шею из-за девицы, выставившей его из дома? Допив четвертый стакан, Брэм встал.

— Полагаю, мы оба это скоро узнаем, — сказал он и вышел из клуба.

Ему было необходимо поговорить с кем-то, кому он доверяет, и, как ни удивительно, первой, чье лицо всплыло в его памяти, оказалась Розамунда. Но она явно не горела желанием снова увидеть его в своей спальне. Это, надо признаться, значительно сужало круг таких людей.

Финеас Бромли проснулся от шума, напоминавшего гром битвы, разыгравшейся прямо у дверей его спальни. Через мгновение проснулась и села рядом с ним Элайза. Растрепанные волосы цвета осенней листвы падали ей на плечи, а карие глаза расширились от страха.

— Фин, что это?

— Спрячься за гардеробом! — рявкнул он. В нем пробудились инстинкты старого солдата, он скатился с постели, одновременно доставая из ночного столика пистолет.

Дверь распахнулась. Фин направил пистолет на темную фигуру с двумя светящимися глазами, вломившуюся в комнату и напрасно старавшуюся остановиться.

— Да, правильно, — раздался негромкий, странно высокий голос Брэма Джонса, — вышиби мне мои проклятые мозги. Избавь меня от необходимости сделать это самому.

Вздохнув, Фин опустил пистолет. В ту же минуту в коридоре зажглись свечи и в комнату, спотыкаясь, вбежал слуга. Началась суета.

— Отпустите его, — приказал Фин дворецкому в ночной рубашке и лакею.

Брэм набросил ему на плечи свое пальто.

— Ты ведь раздет, — заявил он немного заплетающимся языком.

— А ты нетрезв. — Чтобы Брэм был настолько пьяным, он должен был выпить огромное количество алкоголя.

— Спасибо, Грейвс. Пожалуйста, проверь, в порядке ли Уильям и Бет, и вы все идите спать. Ему только не хватало, чтобы его старший брат, инвалид, попытался приползти ему на помощь или его младшая сестра разбудила своим криком всю улицу.

Дворецкий недовольно кивнул. Он зажег еще одну свечу и послал вперед пару лакеев, затем вышел из спальни и закрыл за собой дверь.

Пока Фин оглядывал своего друга, Элайза протянула ему панталоны. С благодарной улыбкой он бросил пистолет на кровать и натянул штаны. Очевидно, убегая, она захватила с собой простыню, потому что изящная фигура была надежно завернута во что-то белое. Очень кстати, учитывая, как на нее смотрел Брэм.

— Три часа ночи, Брэм, — наконец сказал Фин. — Что случилось, что ты не мог подождать по крайней мере до рассвета?

— Мне надо поговорить с тобой, — ответил его друг, приводя в порядок костюм после небольшой стычки с чересчур усердными слугами. — Это личное. Никаких леди поблизости.

Элайза оглядела их обоих.

— Я снова лягу спать. Пожалуйста, — она посмотрела на Фина, — не пускай его сюда.

— Мы побеседуем в гостиной, — сказал он, поворачивая Брэма к двери. Он был согласен с Элайзой. Когда Брэм находился в трезвом состоянии, мало в чем можно было положиться на его честь, но в это немногое входила неприкосновенность жены его друга. Пьяный он бывал менее предсказуем и намного опаснее.

— Спокойной ночи, милая Элайза.

— Спокойной ночи, Брэм.

Захватив с собой свечу, Фин проводил Брэма вниз. Его друг не переодевался после обеда, но было похоже, что его галстук был вновь завязан. И некоторая небрежность в его внешнем виде была совершенно ему несвойственна.

Шкафчик с ликерами был заперт, но поскольку Фин не поддержал предложения выпить еще, Брэм прошел мимо стола и опустился в одно из кресел, стоявших перед угасшим камином. Фину без рубашки было холодно, и он, помешав угли, подбросил в камин еще одно полено и сел напротив Брэма.

— Ты любишь Элайзу? — неожиданно спросил Брэм.

— Да, люблю.

— Умрешь за нее?

— Я бы предпочел остаться живым, чтобы насладиться ее обществом, но в принципе — да. — Фин нахмурился. — А в чем дело? Ты совершил еще одно из своих ограблений?

— Нет. А как с Изабель? Ты умрешь за нее?

— С женой Салливана? Да.

— А как насчет…

— Ты и Салли — мои самые близкие друзья. Вы мои братья, — перебил его Фин, не желая составлять список людей, за которых он бросился бы на меч. — Я отдам жизнь и за вас обоих, и за любого члена ваших семей. Но поскольку ты это уже знал, может быть, мы перейдем к причине, побудившей тебя явиться сюда, чтобы поговорить со мной посреди ночи?

— Что ты думаешь о леди Розамунде? Фин удивился. Так дело в женщине?

— Она, кажется, приятная девушка, — осторожно произнес его друг, не зная, каковы истинные чувства Брэма. Он вспомнил, что Брэм едва переносит присутствие ее брата, этого глупого Лестера. Но что же задумал его непредсказуемый приятель?

— Она меня раздражает, — заявил Брэм.

— Очень хорошо. Значит, сестра одного из твоих друзей тебя раздражает.

Брэм иронически усмехнулся:

— Во всем виноват этот идиотский щенок.

— Ты уверен?

— Видишь ли, иметь другом монстра еще не значит быть самому монстром. Ведь так?

«Это он о Косгроуве».