Сердце Зверя

Поэтому я решительно выпрямила спину, закрыв глаза, готовясь, с честью, встретить и этот «подарок» от жизни!

Слыша за спиной нетерпеливые щелчки бича в воздухе, непроизвольно вздрагивала, но продолжала улыбаться в ожидании первого удара.

И вот он, первый свист плети в воздухе, такой близкий, практически рядом со мной… но не по мне…

– Стой!

Как и все услышала останавливающий экзекуцию окрик, прозвучавший отсрочкой приговора.

Глава 8

«Экха*» – то и дело слышала я, волна благоговейного перешептывания прошла по моим палачам, зацепив и меня, краем уха.

Обернуться и посмотреть, что же там происходит, я не имела возможности, все еще привязанная к коновязи, спиной к толпе «недомужчин». Мужчинами их назвать у меня бы не повернулся язык, после всего содеянного ими, над бедной Халимой.

Пыталась прислушиваться к разговорам за спиной, но быстро поняла всю бесполезность этого, так как, в основном, они общались на чеченском. Лишь некоторые, отдельные слова долетали до меня, сказанные, явно вновь пришедшим, изредка, наверное, от волнения, переходящим на русский: покупка… деньги… хозяин, которого чужак постоянно называл «Экха».

Я завертелась на месте, стремясь, хоть краем глаза, ухватить перекупа, но скудный угол обзора не позволял мне это сделать. То, что меня не отвязывали, наводило на мысль, лишь о небольшой отсрочке наказания, а не об окончательной отмене приговора.

Но чем дольше затягивались разговоры, тем сильнее я начинала нервничать.

Еще десять – пятнадцать минут назад, я была готова с честью встретить очередной жизненный урок, по крайней мере, была настроена на показательную порку, но чем дальше все откладывалось, тем больше я боялась, накручивая себя, вспоминая разодранную до мяса спину Халимы.

Я не переживу такого!

Липкий страх прошил мое тело насквозь, от макушки до пят, отдаваясь, как эхом, мелкой дрожью по всему организму, проявляясь на коже холодным потом.

Меня трясло…

Гул голосов за спиной нарастал…

Громче всех выделялся голос Ихсана. Пришлый, явно, смог чем-то заинтересовать его, раз тот, до сих пор терпеливо выслушивал, периодически успокаивая, группу возмущенных собратьев, зычным окриком. Те, в свою очередь, раздосадовано галдели, как мне казалось, недовольные отменой или отсрочкой экзекуции.

Руки, туго стянутые жесткой веревкой, убийственно болели, поэтому я старалась как можно меньше шевелиться, чтобы не причинить себе еще больший урон. Стоя на израненных коленях, лбом прислонилась к столбу и сдавленно, чуть слышно, застонала…

Тело предавало меня. Оно не было готово к таким испытаниям! И это дезертирство организма выводило меня из себя, ведь мысленно, я была готова стоять до конца!

Моя бравада постепенно сходила на нет, с каждой, проведенной здесь, минутой.

Боль в ногах нарастала, дневное солнце, нещадно паля, невыносимо жгло кожу, поэтому даже хорошо, что чужак, заметив мое предобморочное состояние, попросил Ихсана поберечь товар… и меня сняли… Грубо, причиняя боль, срывая веревку вместе с прилипшей к ней кожей, бесцеремонно, откинув ногой в сторону, словно неживую. Казалось, я должна была привыкнуть, что для всех их, я – неодушевленный предмет, не имеющая даже имени, безликая зудабера.

Я не привыкла… но больше не надеялась на хорошее отношение!

Развернувшись, сидя все здесь же, на земле, подняла глаза на своего нового покупателя…

Как же жутко звучит это словосочетание! Бьет наотмашь по расшатанным нервам!

На меня пристально смотрели черные глаза коренного чеченца. Высокий, поджарый, мужчина далеко за пятьдесят, но без единой сединки в смоляных волосах. Явно приезжий, судя по дорогой одежде и манере общения, из крупного города. Он очень выделялся из общей толпы мужчин, державшись с надменностью, холодностью, разглядывая меня с явным интересом.

Заметив мои изодранные голые ноги, слегка нахмурился, осуждающе покачав головой, поэтому я, смутившись, подтянула колени к себе и натянула на них остатки рваного платья.

«Зачем я ему?»

Хотя, какая, в общем-то, разница?! Не все ли равно, кто будет моим, очередным, хозяином?!

Еще недавно, Ихсан, хотел собственноручно покалечить меня настолько, что вряд ли я бы выжила, но сейчас, заметив интерес пришлого, вдруг, разглядел мою ценность. Алчность в его глазах загорелась огнем азарта, маячившие совсем рядом нежданные деньги, жадно привлекали, заставляя нервничать, из-за боязни продешевить. Теперь он захотел выцарапать за меня как можно больше, максимальную сумму, которую только можно выжать из неожиданно сделанного предложения.

Нетерпеливо размахивая руками, ненасытный, он набивал цену, и, судя по лицам окружающих, она была просто заоблачной.

Чужак хмурился, торгуясь, в конце концов, соглашаясь с любой предложенной, но жадный торгаш, снова поднимал стоимость, указывая в мою сторону скрюченными пальцами и отрицательно качая головой.

Все это могло затянуться до бесконечности, но, видя нетерпение и играя на жадности Ихсана, покупатель, сделав кому-то подзывающий знак рукой, выставил перед продавцом огромную сумку, наклонившись, расстегнув ее, продемонстрировав тому кучу денег.

Ахнула не только я.