Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Полночь

– Он не уйдет, – согласился бергер. – Дриксы сами не уходят никогда, их можно только гнать, но первое сражение у тебя будет с Проэмперадором Придды.

– Мы не враги, а Южная Марагона не считается Приддой.

Не враги… А разве Сильвестр был врагом? Кардинал жил для Талига и тянул свой воз до последнего, только коней надо менять вовремя.

4

Что было в похлебке, кроме не скрывающего своего присутствия чеснока, Робер не разобрал. Отложив ложку, он вернул миску Дювье и в сопровождении зевающего пса поплелся к Дракко, но оказалось, что жеребца уже обиходили. Эпинэ оставалось разве что угостить коня; увы, в карманах не нашлось ничего подходящего. Нерадивый хозяин растрепал полумориску гриву, что-то кому-то ответил и вернулся к костру.

Осознание, что за спиной несколько тысяч очумелых мародеров, второй день кряду гнало караван вперед, но теперь они были у цели. Конечно, при необходимости люди шли бы всю ночь, только от Старой Барсины до первых сел было не менее пяти хорн, Валме настрого запретил переходить Кольцо, и, самое главное, помощь должна была подоспеть именно сюда.

Мысль разогнать беженцев в разные стороны Робер отбросил сразу же – жаждущие наживы мародеры обошли бы заслоны и набросились на обремененных телегами и узлами бедняг, как крестьяне с дубинками – на линяющих уток. Защищать лагерь казалось делом не столь безнадежным, и, пришли Валме курьера, Эпинэ чувствовал бы себя почти спокойно, однако от местных властей не было ни слуху ни духу. Это не отнимало надежду, но и не питало ее. Какое-то время Робер смотрел в огонь, потом отправился за утешением.

Кардинал отыскался в развалинах. Даже не верилось, что именно здесь церковная армия обломала зубы об оплот мятежного ордена. Завтра пережившим богов и династии руинам предстояло тряхнуть стариной, но сейчас, несмотря на костры и часовых, развалины выглядели мирно и при этом достойно. Как красивый старик.

– Вы не спите? – Его высокопреосвященство казался удивленным. – В Славе нас учили, что отдых перед боем обязателен.

– Для солдат и младших офицеров, – уточнил Эпинэ, – но это я вас сюда завел. Что будет с людьми, если мы не удержимся, а Эчеверрия с Валме опоздают или… не захотят вмешаться? Кольцо нам переходить запрещено, а здесь семь тысяч человек, никому особо не нужных. Октавия мы отдали, а послы…

– Не столь ценны? – улыбнулся Левий. – А эсператистский кардинал еще и вреден… Вы становитесь политиком, причем тогда, когда не нужно. Что вам опять пришло в голову? Что Валмон, Дорак, Эчеверрия подождут, пока вы с барсинцами друг друга не перемелете, и добьют уцелевших?

– Нет… То есть да, боюсь.

– Вы слишком много времени провели с Альдо Раканом. Покойный из всех возможных ходов безошибочно выбирал самый подлый, и к чему его это привело? Валмоны слишком умны для подобного. Вы заходили внутрь?

– Смотрел, есть ли смысл ставить стрелков. Будь у нас время и дерево на настилы, мы бы угостили барсинцев еще и оттуда, но сейчас к верхним окнам не подобраться.

– Жаль…

– Да, позиция была бы отличная.

– Жаль, что вы не оценили красоты. Внутренний храм удивителен даже теперь. Если эсператизму суждено воскреснуть, то возрождение начнется отсюда. Представьте, здесь до сих пор водятся трехцветные кошки! Сколько поколений сменилось, а они так и не ушли, это обнадеживает.

– Почему именно трехцветные, – полюбопытствовал Робер, – и разве церковь до большой чумы не запрещала держать кошек?

– Конклав запрещал мирянам немало из того, что дозволял себе. – Рука кардинала знакомо ласкала голубя. – Истина пыталась прорыть ход к Славе, но мышей встречали кошки, а почему трехцветные… Так повелось. Возможно, Адриан некогда подобрал такого котенка. По легенде, Слава изначально хотела сделать своим символом леопарда, но ей напомнили, что леопард-оборотень – спутник самого зловредного из абвениатских демонов, к тому же он слишком велик и нескромен. Адриан выслушал и согласился на маленькую скромную кошку, чем поверг собратьев во Ожидании в ужас, ведь кошка, по мнению первых эсператистов, презирает Создателя и оказывает услуги Врагу. Выслушав разъяренных магнусов, Адриан уступил еще раз и назвал льва. Больше возражений не нашлось… Можно мне угостить вашего стража?

– Да, – разрешил Робер. – Готти, возьми. Надо было отправить его к Валме.

– Зачем? Пусть придет и заберет. В этом году Фульгат и Эврот необычайно ярки, хотелось бы знать, к чему.

– Вам всегда хочется знать.

– А вам разве нет?

– Мне хочется знать, что все живы, а я знаю только про Марианну.

– Не лукавьте. Вы это же знаете про Октавия, Рокслея, Мевена, нашего изумительного барона, всех, кто здесь, с вами, и даже про не забывшего вас Салигана. Потерялась графиня Савиньяк, но она была с вашей дамой, за которую вы спокойны. Вы верите своему чутью, а я верю Пьетро. Его молитвы угодны святому Адриану.