Серебряные коньки

Толстая девушка встретила их в дверях и, поклонившись им, ушла. В руках у нее было что-то вроде сковороды с крышкой и длинной ручкой.

– Вот это славно! – сказал Ламберт.

– Что такое? – спросил Бен.

– А то, что мы ляжем в теплые постели. Разве ты не видел, что девушка несла грелку с горячими углями?

– Грелку?

– Да, да, – сонным голосом ответил Ламберт.

Хваленая комната оказалась очень холодной и мрачной. Камин только что затопили и, казалось, даже он дрожал от холода, стараясь разгореться. Окна были без занавесок, а гладкий навощенный пол блестел, как лед.

Три камышовых стула стояли около трех узеньких кроватей, что делало комнату похожей на больничную палату. В другое время мальчики наверняка бы разворчались, если бы им предложили устроиться вшестером на трех постелях; но теперь они так устали, что с удовольствием улеглись попарно на мягкие перины. Если бы они были в Германии, то им приготовили бы и вместо одеял такие же перинки. Но в Голландии одни только богачи позволяют себе подобную роскошь.

Людвиг, уставший меньше других, попробовал было начать битву подушками, но никто не поддержал его. Волей-неволей и ему пришлось ложиться спать.

– Спокойной ночи, друзья! – сказал Петер.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!

И в комнате все затихло.

Глава XI. Дворец в лесу. – Гаага

На другой день мальчики осмотрели все достопримечательности города и после раннего обеда распростились с мингером Клифом и покинули его гостеприимное, но не особенно привлекательное жилище.

От Лейдена до Гааги считается тринадцать миль. Наши путешественники были уже не так бодры, как накануне, когда уезжали из Брука, но все-таки не особенно утомились и были веселы, как жаворонки. Они быстро неслись вперед и так же быстро уничтожали пряники, вытаскивая их на бегу из карманов.

– А не пройти ли нам в город лесом? – сказал Людвиг, когда до Гааги осталось не больше мили. – Бену интересно будет взглянуть на него.

– Отлично! – крикнули все и в одно мгновение сняли коньки.

На этот лес, действительно, стоит посмотреть. Он тянется на протяжении двух миль, а в центре его стоит так называемый «Дворец в лесу» – одна из летних резиденций голландских королей.

Дом, снаружи слишком скромный для дворца, роскошно отделан и убран внутри. Стены комнат расписаны фресками или обтянуты китайской шелковой материей с чудесными вышивками. Здесь очень много редких картин, а одна из зал увешана фамильными портретами.

Парк, окружающий дворец, замечательно красив, в особенности летом. Высокие вековые дубы гордо поднимают свои вершины, как бы зная, что ни одна рука не осмелится подняться на них. И в самом деле, голландцы смотрят на этот лес как на что-то священное: здесь никогда не раздавался стук топора, здесь никто никогда не обломил ни одной веточки. Даже смуты и войны не коснулись этой святыни. Филипп Испанский[14], резавший голландцев целыми сотнями, издал указ, который запрещал вырубать деревья в этом чудесном лесу. А однажды, когда государственные финансы истощились и правительство решило пожертвовать лесом, народ спас его, собрав значительную сумму, в которой нуждалось государство.

И в этот зимний вечер заповедный лес был необыкновенно красив, со своими высокими обнаженными деревьями и замерзшими, гладкими, как зеркало, прудами.

Солнце заходило, и Гаага уже показалась вдали.

– Наконец-то мы отдохнем как следует, друзья! – радостно воскликнул Петер. – У нас будут и хорошие постели, и теплые комнаты, и вкусные кушанья, наше пребывание в «Красном Льве» научит нас еще более ценить родной кров.

Сестра Петера очень радушно приняла гостей и угостила их отличным обедом. Разговор не умолкал ни на минуту. Путешественники наперебой спешили рассказать хозяйке обо всем, что видели и испытали во время пути.

После обеда пришел зять Петера, мингер ван Генд, и стало еще веселее.

Вечер пролетел незаметно, и, пожелав друг другу спокойной ночи, все разошлись по своим спальням. Мальчики пробыли в Гааге целых три дня: радушные хозяева ни за что не хотели отпускать их раньше.

Подробно описывать все, что они видели в Гааге, было бы слишком долго. Мальчики катались верхом по городу, побывали еще раз в заповедном лесу, осмотрели картинную галерею и долго пробыли в музее.

Насмотревшись разных диковинок, мальчики долго гуляли по улицам. Голландские рабочие делают свое дело молча, не произнося ни слова и ограничиваясь одними жестами. Целые трешкоты с сыром или селедками разгружаются и переносятся в склады в глубоком молчании. Если прохожий желает избежать толчков, то должен сам следить за своей безопасностью и сторониться вовремя; рабочие, занятые делом, не считают нужным смотреть по сторонам.

Бедный Якоб попался и тут: огромный круг сыра упал ему на голову. Но он безропотно перенес это и только поморщился. Бен стал было утешать его, но Якоб пробормотал, что это «ничего».

– Так зачем же ты сделал такую гримасу?

– Просто потому, что не люблю запах сыра.