Серебряный филин

И плюнула ему в лицо. Плевок повис на его правой щеке. Он схватил её за ухо и толкнул головой об шкафчик кухонного гарнитура. Она ударилась виском. Затем, не растерявшись, схватила нож и с разворота полоснула ему по щеке. Он отошёл назад, из раны ручьём потекла кровь. Она налетела на него с ножом, он схватил её руку и повалил её, начал отводить в сторону. Она со всей силы метила ему прямо в глаз, остриё ножа уже касалось его зрачка, но он не давал ей это сделать, отводя её руку в сторону. У обоих по лбу, спине и плечам тёк горячий пот. Он отвёл её руку в сторону и резко ударил лбом в её нос. От удара из её глаз посыпались искры. Нос хрустнул, из него полилась кровь, как из открытого крана вода. Он опустил её руку вниз и направил лезвие на её живот. Холодное, как лёд, сточенное до узкой полоски лезвие ножа, легко пронзив одежду, вошло по самую рукоять в её живот, как в мягкое масло. В первое мгновение боли не было, было ощущение ледяного ожога: словно ей внутримышечно вкололи наполненный до краёв шприц жидкого азота. Лезвие вышло из её живота, и на смену холоду и предшоковому состоянию пришло ощущение липкого тепла и болезненной слабости. Она схватилась рукой за то место, где была рана.

Он снова вонзил окровавленный густой кровью нож в её живот и, вытащив его, замахнулся им, точно топором, для рубки дров. Третий удар ножа, рассекая спёртый воздух, со свистом пришёлся ей на предплечье. Острое, как бритва, лезвие рассекло мышцы, точно мачете лианы в джунглях, и скрежетнуло по кости. На этот раз боль была мгновенной и чуть её не парализовала. Она хотела что-то закричать, но получился лишь последний хрип в её жизни. Она прикрыла глаза, кровь струёй лилась из её рта, у женщины подкосились ноги, она упала замертво. Вячеслав бросил на кафельный пол окровавленный нож и вышел в зал. Там уже никого не было, он схватил топор и пошёл наверх по ступеням.

— Ну где маленькие дьяволята? Папа идёт! — закричал он.

Он подошёл к первой двери на втором этаже и ударил топором, топор пробил дверь насквозь. Он заглянул внутрь, там не было никого, затем он подошёл ко второй двери и начал её уродовать топором.

— Где вы спрятались? Отец недоволен, покажитесь мне! — снова закричал он.

Подойдя к следующей двери, он снова начал наносить удары. Щепки от двери падали на пол. Он заглянул внутрь, там пусто. Он прошёлся по коридору и замер, услышал какие-то шаги наверху.

— Я вас нашёл! — закричал он, побежал на самый верх.

Наверху он обнаружил, что к нему спиной стоит Мария, а Александры не было. Затем она повернулась к нему. И посмотрела на него. Это уже был не её отец, его лицо было всё измазано потом и кровью, глаза пылали огнём. Лицо выражало гнев. В руке он крепко сжимал рукоять топора.

— Ну что, дочка, всё: настал твой черёд присоединиться к матери, — процедил он сквозь зубы.

Он смотрел в её глаза и не обратил внимание, что к голове филина (к скульптуре), который сидел к ним спиной, привязана верёвка на двойную удавку, а другой конец Мария прятала в руках за спиной.

— Ты убил её, — она не спросила, а прослезилась.

С её глаз пошли тяжёлые слёзы.

— Да, и тебя убью! — закричал он.

И побежал на неё, замахиваясь топором из-за спины. Она отпрыгнула в сторону и бросила ему из-за спины связанную удавку на шею, он остановился около края крыши и, бросив топор, потянулся пальцами к шее.

— Прощай! — сделав два шага назад, подбежав и толкнув его в спину, выкрикнула Мария.

Он сорвался с крыши и полетел вниз, перед домом он повис, и верёвка затянула шею: точно тиски смяли его горло. В его шейных позвонках послышался хруст. Александра вышла из тайного хода, где была баня, и молча пошла вниз по ступенькам. Затем завернула в зал и схватила канистру с бензином. Пока она несла её на улицу, внутри бензин плескался и немного выплёскивался наружу. Она вышла на улицу, подошла к висящему без сознания отцу, состроила гримасу ярости, начала плескать в него бензином из канистры. От резкого запаха, который ударил ему в нос, отец очнулся и чуть не блеванул, потому что от бензиновых паров рвотный рефлекс подошёл к гортани.

— Я подарю тебе тепло, папа! — закричала в гневе Александра.

— А ну-ка, положи канистру с бензином немедленно! — захлёбываясь жидкостью и кашляя, произнёс он.

После она бросила на пол пустую канистру и подошла к нему, достала из кармана зажигалку, крутанула колёсико, появилась искра, и мгновенно вспыхнул жёлто-голубоватый язычок пламени.

— Это тебе за маму, ублюдок! — заявила она.

Затем прислонила зажигалку к его руке, и он мгновенно воспламенился, точно факел. Языки пламени облепили всё тело, он что-то кричал, но его голос тонул в ярком желтовато-красном пламени. По верёвке вверх побежало пламя. Через некоторое время оно превратилось в огненный шар, который догорал. Вниз спустилась Мария и, подойдя, обняла Александру.

— Ну что, пойдём отсюда? — спросила Мария.

— Пойдём, — ответила Александра.