Серебряный филин

Они, развернувшись, ушли, открыли гараж, и Александра села за руль автомобиля, а Мария — на соседнее сиденье. Запустив двигатель, они выехали из гаража. Огонь уже перекинулся на дом, и было видно, как яркое пламя поедало лицевую сторону фасада и касалось серебряной скульптуры филина. Его глаза горели, из них точно бил фонтан ярко-жёлтого пламени.

Часть вторая

Диссоциативное расстройство идентичности

По заснеженной, покрытой ледяным панцирем второстепенной дороге ехали пожарные машины. На их крышах мигали синевато-красные огни. Вой сирен разрезал царившую вокруг тишину. На противоположной полосе за рулём Audi находилась Александра и ехала вперёд, хлопья снега облепили лобовое стекло машины. Щётки на лобовом стекле еле-еле справлялись, раскидывая рыхлые, липкие хлопья в разные стороны. На заднем сиденье тяжело дышала открытым ртом Мария. Всё её лицо было в поту, сердце отдавалось в ушах и горле барабанной дробью. Первая грузовая пожарная машина пронеслась мимо них, вдали нарастал звук сирены, он с каждой секундой приближался и стал похож на вой, режущий им ушные перепонки. Резкий дальний свет фар, чем-то напоминающий мощный прожектор, разрезал тёмную дорогу и ослепил водительницу внедорожника.

— Я ничего не вижу, — прищуривая глаза, вцепилась руками в покрытое дорогой кожей рулевое колесо Александра.

Яркий свет нарастал и, точно лезвие опасной бритвы, полоснул её по глазам.

— Осторожно, — заявила Мария.

Она тоже прищурила глаза и увидела, как пожарный автомобиль пересёк двойную сплошную линию и мчался прямо на них. Едва Александра открыла глаза, как закричала:

— Не-е-ет!

Но было уже поздно: всё произошло в одну секунду, автомобиль врезался лоб в лоб в Audi. Крик Александры мгновенно утонул и затих. Внедорожник откинуло в сторону, он перевернулся, лобовое стекло затрещало и лопнуло. Мелкие осколки посыпались в салон, точно это был бисер, капот раскрылся настежь, переднее правое колесо отлетело, и тонкая струйка начала течь вниз, точно горный ручеёк, из пробитого бензобака. Искрившаяся клемма слетела с аккумулятора и угодила прямо в лужицу бензина. Мгновенно вспыхнуло красно-жёлтое пламя огня. Языки пламени окутали перевёрнутый, лежащий вверх дном автомобиль.

— Нет! Этого не может быть! — закричала во всё горло Александра.

Резко проснувшись от собственного крика, вскочила с постели Татьяна Владимировна Зубарева. Начала тяжело дышать. Каждый вдох давался с трудом, точно какая-то невидимая рука сдавливала ей горло.

— Где я? Что тут происходит? — задала она себе два вопроса.

Но ответа не последовало. Она начала осматриваться и увидела, что находится в больничной палате. Палата была практически пустой, за исключением койки, подушки и голых стен. Деревянная дверь была заперта.

— Выпустите меня, что здесь происходит? Где я нахожусь? — колотя кулаками в дверь, закричала она.

Не прошло и двух минут, как около двери появилась женщина.

— Успокойтесь и прекратите колотить в дверь, — заявила женщина.

Её голос был похож на голос главной надзирательницы в женской тюрьме. Она вставила ключ в замочную скважину, прокрутила его, открыла дверь.

— Выпустите меня! — сорвалась на истерический крик Татьяна и бросилась на женщину.

Но Екатерина Николаевна Глазкова была не из робкого десятка. Она была в больничном халате, очень крупного телосложения. Её чёрные волосы, стянутые резинкой в конский хвост, прикрывал медицинский чепчик. Она впилась в неё взглядом тёмно-зелёных глаз через очки в роговой оправе. Схватила её за локти.

— Успокойтесь, — заявила она властно.

— Отпустите меня, что я тут делаю?! — вырываясь, кричала Татьяна.

Она обхватила своей огромной ручищей её за талию, а второй рукой прижала её маленькие костлявые руки к груди.

— Если вы не успокоитесь, я позову медбратьев, и мы вам вколем успокаивающие транквилизаторы, — продолжила старшая сестра Глазкова.

От этих слов зрачки Татьяны чуть не вылезли из орбит, она перестала сопротивляться, но сердце гулко заколотилось в груди, и её мозг не мог адекватно мыслить. Медсестра провела её в палату под номером тринадцать и посадила на кровать.

— Скажите, что происходит? Где я нахожусь? — осведомилась она.

— Я думаю, на все ваши вопросы ответит врач-психиатр, — ответила старшая сестра.

— Я в дурдоме? — вскочила с кровати она.

— Вы находитесь в психиатрической клинике «Падший ангел», и если будете вести себя адекватно, то я отведу вас к врачу, он вам всё расскажет.

— Можно сейчас к нему попасть?

— Да.

Старшая сестра шла по коридору и вела за руку Татьяну. С одной стороны тянулись палаты, а с другой — пластиковые окна. За окнами шёл снег, уже покрывший ветви деревьев.

— Мы пришли, — остановила её медсестра.

Она постучала в дверь.

— Входите, — послышался мужской голос из-за двери.

Сестра открыла дверь, и они вошли.

— Вы свободны, — обратился врач к сестре.

В середине кабинета стоял огромный стол. Справа огромные полки с литературой по психологии и психиатрии. В левой части шкаф-купе.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил, указывая напротив себя на стул, врач-психиатр.