Серебряный орел

К глубокому разочарованию Фабиолы, все прорицатели, собравшиеся подле святыни, производили впечатление обычных лжецов и шарлатанов. Она могла распознать таких за сотню шагов. Одетые в затрепанные мантии, зачастую нарочно изодранные, с кожаными тупоконечными шляпами на засаленных волосах, эти люди не знали ничего, кроме нескольких несложных уловок. Каждый из них подолгу молчал, с многозначительным видом разглядывая внутренности жертвенных животных, и ловко выспрашивал у клиентов их подноготную. Такой набор хитростей работал безотказно. За прошедшие годы она видела бесчисленное множество людей, которым прорицатели обещали все, чего они желали, попутно в считаные мгновения выманивая их последние скудные сбережения. По всей вероятности, лишь ничтожное меньшинство этих людей, отчаянно нуждавшихся в знаке благосклонности богов, понимали, что происходит вокруг. Рабочих мест катастрофически не хватало, продукты были дороги, а шансов на изменение положения к лучшему почти не оставалось. И пока Цезарь стремительно богател в своих военных кампаниях, а Помпей никак не мог прожить и доли того, что ему удалось награбить, рядовые граждане Республики влачили жалкое существование. Так что прорицатели могли не опасаться: их доходы не уменьшатся.

Фабиола не верила этим людям. Уже давно она научилась полагаться только на себя и на Юпитера, отца Рима. И, услышав о существовании настоящего гаруспика, действительно способного предсказывать будущее, изрядно удивилась. Надеясь, даже вопреки здравому смыслу, что ей все же удастся найти неведомого прорицателя с гладиусом, о котором упомянул Корбуло, Фабиола задавала вопросы, улыбалась и бросала монеты в подставленные ладони.

Но поиски оказались безуспешными. Никто из тех, к кому она обращалась, ничего не знал о нужном ей человеке. Нетрудно было понять почему: многие прорицатели яростно отрицали, что когда-либо видели этого гаруспика, желая, чтобы богатая клиентка обратилась к ним. Вконец устав отбиваться от их услуг, Фабиола присела на ступеньку храма и некоторое время наблюдала за мельтешившей вокруг толпой. Ее стражники стояли поблизости. Доцилоза купила им хлеба с мясом, и они с удовольствием ели. Чтобы поднять настроение бойцов, Доцилоза купила им и по чаше разбавленного водой вина. Из Доцилозы вышла прекрасная домоправительница, подумала Фабиола. Она не только бранила слуг, если те того заслуживали, но и регулярно поощряла их.

– Не желаешь ли, госпожа, зайти внутрь и принести жертву?

Фабиола даже вздрогнула, услышав незнакомый голос. Она опустила взгляд и увидела, что с нижней ступеньки на нее смотрит однорукий человек. Расположился он со знанием дела – тут было удобнее всего выпрашивать подаяние у тех, кто входил в храм. Средних лет, коренастый, с коротко подстриженными волосами, в рваной тунике военного образца. На груди бронзовая фалера – гордое напоминание о тех временах, когда калека служил в легионах. Через правое плечо переброшен ремень, на котором висел нож в истертых кожаных ножнах. В Риме каждый должен был уметь защитить себя. Он смотрел прямо и смело, восхищенно, но не угрожающе.

– Может быть, – ответила Фабиола. – Но я хотела сначала найти настоящего прорицателя. В Помпеях нет ни одного.

– Здесь ты тоже никого не найдешь! – хохотнул ветеран.

Один из телохранителей Фабиолы заметил происходящее и подошел поближе, взявшись за меч. Хозяйка коротким кивком заставила его вернуться к остальным. В это время дня здесь можно было ничего не опасаться.

– Похоже на то, – вздохнув, ответила она калеке. Действительно, надежда встретить здесь человека, с которым Гемелл мимоходом столкнулся несколько лет назад, была пустой тратой времени. – Может быть, таких и вовсе нет.

– Лучше всего, госпожа, ни на кого не рассчитывать, – посоветовал калека и подмигнул ей. – Даже боги непостоянны. Похоже, в последнее время они отвернулись от Республики.

– Истинную правду говоришь, дружище, – простонал, взбираясь на ступеньки, обливавшийся потом толстяк в замызганной тунике. – Нас, честных граждан, все время обирают. Нужно что-то делать!

Все, кто слышал его слова, тут же согласно закивали и загомонили. От Фабиолы не укрылось, что каждый, будь он в дорогой одежде или в тряпье, думал то же самое. Положение в Риме действительно было серьезным. И все эти люди по-настоящему тревожились. Она вновь повернулась к ветерану.

– Что до меня, я уже десять лет не пропускал ни одного чествования Марса. И все равно лишился вот этого. – Он выразительно помахал культей.

– Как же это случилось? – сочувственно прищелкнула языком Фабиола.

– Дрался в Армении против Митридата, – гордо ответил калека, но тут же погрустнел. – А теперь прошу подаяния, чтобы не помереть с голоду.

Фабиола тут же извлекла кошелек из складок столы.

– Побереги свои деньги, госпожа, – чуть слышно сказал незнакомец. – Они тебе непросто достались.

Фабиола нахмурилась. Он сказал это так, будто что-то знал о ней.

– Ну-ка, объясни! – потребовала она.

Калека вдруг смутился: его обветренное смуглое лицо пошло красными пятнами, он умолк. Фабиола впилась в него взглядом.