Серебряный. Поиск дорог

– Оно великолепно, – он, на самом деле, лишь пригубил, ощутив невероятный вкус напитка, и поставил бокал на пол. – Весь организм одаренно подчинен работе хьярта. Любое одурманивающее вещество распознается как яд, и он начинает с ним борьбу.

Князь презрительно фыркнул.

– Вы настолько зависимы от своего, так называемого, дара?

Иланди изумлено приподнял брови.

– Зависимы?! – переспросил он. – В том мире, где я родился, вырос, прожил всю свою жизнь, дар обладанием силой Шакти является благословением Богов и нашей прародительницы Таллы, мы благодарим Небеса за любую вспыхнувшую искру.

– Однако не можете подчинить свое тело работе без какого-то там ненужного отростка.

Дим легко улыбнулся. Аввар пытался всеми силами показать свою непричастность к людям, имеющим дар, но его аура сейчас была сильнее чем, когда он видел ее в первый раз. Князь пытался работать с энергией огня, очень неуклюже скрывая следы и выставляя защитные барьеры. Дим не понимал, зачем ему это было надо. Щиты от него? Так он их даже не почувствует, задумай он причинить правителю Фельсевера какой-либо вред.

– Не не могу, – очень мягко поправил имперец, – а не хочу. Я получаю удовольствие от того, чем меня одарил этот мир.

– У вас необычная аура. Я такой еще никогда не видел.

– Так все же вы способны видеть мою ауру? – Димостэнис спрятал улыбку за бокалом вина. То и вправду было отличным. Даже обходило на пару очков знаменитое мюрдженское, и Дим с удовольствием смаковал вкусный напиток. И естественно преувеличивал действие хьярта на свой организм. Он мог легко отказаться от него на какое-то время, закрыть, однако сейчас не желал позволить себе такую роскошь – расслабиться.

Князь не ответил на его вопрос. Прищурил глаза, отчего его взгляд стал еще более недоверчивым, холодным.

– Мне Рамир с Ланой рассказали, – он слегка повернулся к притихшим молодым людям, которые на все время общения так и просидели истуканами, почти не шевелясь и не произнеся ни одного слова, -что вы спасли им жизнь, когда на них напали разбойники.

– Да, им немного не повезло.

– Как я понимаю, сейчас вы сказали о разбойниках? – усмехнулся Аввар.

Шутка немного сняла напряжение. Лейя вновь наполнила бокалы.

– У них изменилась аура, – произнес князь, сделав несколько глотков. – После общения с вами. Вы обучаете их владению даром?

Веселье разом улетучилось. Дим заметил, как вскинулась вторая половина, как напряглась Кари.

– Отец, – Рамир расправил плечи, – Дим, простите, сэй Иланди делал это по нашей просьбе.

Атмосфера накалялась с каждым мгновением. Князь недобро усмехнулся.

– Не сомневаюсь. Сэй Иланди, видимо, мои своенравные отпрыски забыли сказать вам, что у нас это не принято. Мы не считаем то, что вы называете даром, подарком небес. В Фельсевере это карается законом.

Князь пронзительно смотрел на своего гостя.

Дим бросил взгляд на Рамира, прочитав в его глазах отчаянную решимость, на Лану, одетую в красивое дорогое платье, превратившее ее из смешливого сорванца-подростка в трепетную нежную красавицу с томным взглядом под бархатом черных ресниц, на которых сейчас застыли едва сдерживаемые слезы.

– Право, ваше величество, – Димостэнис спокойно выдержал тяжелый взгляд темных как омуты глаз, – вы зря считаете своих детей столь легкомысленными. Конечно же они рассказали мне о ваших традициях.

– Все же вы пошли против? – еще более резко спросил Аввар.

Дим отрицательно покачал головой.

– Я дал им всего лишь силу знаний. Чтобы они смогли познать себя. Кто они и что могут взять у этого мира. Я не учил их пользоваться даром, я всего лишь показал, что это такое.

– Вы здесь – чужак и не имеете права разрушать наши устои. Мы не для этого столько аров строили наш мир и защищали его, чтобы первый же пришлый имперец попытался нас уничтожить.

Димостэнис стиснул зубы. Серебро начало затапливать сознание. Как это обычно бывало, когда он терял над собой контроль, и оно брало вверх. За последнее время он только и слышал в свой адрес слова: чужак, пришлый, имперец. Он устал от них. Устал от пустоты и холода, которые они несли за собой. Устал от презрения и недоверия. Ему безумно надоело оправдываться и делать вид, что его это не касается.

Почему они все решили, что он отказался от своего наследия? Что им можно помыкать и постоянно тыкать носом за то, что он не совершал, наказывать за грехи, которые не на его совести.

– Отец! – вскинулся вновь Рамир, но князь осадил его властным поворотом головы. И вновь повернулся к гостю.

– Они понесут заслуженное наказание за свою строптивость, – по его тону было понятно, что подобная участь ждала бы не только молодых людей, но он был вынужден соблюдать законы гостеприимства.

Дим вернул князю тяжелый, наполненный яростью взгляд.