Серебро ночи. Тетриус

— Черт! Об этом я не подумал. Я видел ее накануне в окне дома графа Контрарио. Интересно, что она там делает?

— В особняке Контрарио? Так близко? — Беллатор обессилено провел рукой по лбу. Что-то я выпустил ее из виду. Не до нее было. — И обеспокоенно попросил Роуэна: — Проверяй лично всех идущих к тете. Что-то мне неспокойно на душе. Может быть, это глупый мандраж после перенесенного, а, может быть, и нет. Но в этом деле лучше перестраховаться, как ты понимаешь. Леди Амелия Паккат на все способна. И не думаю, что она будет сообщать Контрарио о своих темных делишках. Тот не допустит, чтоб Фелиции был нанесен какой-либо вред, поэтому она все будет проделывать в одиночку.

Роуэн кивнул и быстрыми шагами направился к дверям.

— Я пошел!

— Подожди, — остановил его Беллатор. — Дворец довольно запутан, с непривычки в нем легко заблудиться.

Беллатор потряс сонетку, и в комнате бесшумно появился его камердинер.

— Тито, проводи моего друга как можно более незаметно до выхода. И никому не говори о моем появлении.

Камердинер с легким укором посмотрел на своего господина. Беллатор извиняющее развел руки.

— Знаю, знаю, ты и без моего предупреждения никому ничего бы не сказал. Извини.

— Я очень рад видеть вас целым и невредимым, ваша честь, — голос обычно бесстрастного слуги дрогнул, показывая, как он взволнован, — очень рад.

— Я тоже этому рад, Тито. Но, увы, хотя я и цел, но не невредим. Если увидишь Ферруна, пригласи его ко мне.

— А как быть с вашим отцом?

— Ему пока ни слова. Он знает, что я жив, более ему пока знать не обязательно. Боюсь, он тут же себя выдаст.

Роуэн напомнил о себе:

— Я тороплюсь. Не забудь пить снадобье, Беллатор! — и он поставил выданный ему Фелицией фиал на низенький столик.

С легким поклоном камердинер поспешил вперед, показывая дорогу.

Оставшись один, Беллатор с прищуром посмотрел на бутылку красного вина, стоящую на столике рядом с фиалом Фелиции. Ужасно хотелось пить. Но он решил сначала поесть. Пить вино на пустой желудок не лучшее решение. Надо бы переодеться, но сил на это не было.

Едва он умылся и вымыл руки, как вернулся Тито.

— Проводил? Никого не встретил?

— Мы прошли боковыми коридорами, и ваш гость вышел из вашего личного хода. Я никого не видел. Мне показалось, или вы в самом деле голодны?

Беллатор с трудом подавил неприличное урчание желудка.

— Тито, я приехал от Фелиции. Как ты думаешь, чем меня кормили в монастыре?

— Судя по выражению вашего лица, овсянкой, ваша честь, — бесстрастно доложил камердинер.

— Я что, в ней измазался? — Беллатор проверяюще провел рукой по лицу.

— Нет, ваша честь. Просто выражение вашего лица после овсянки всегда несколько ммм… кислое.

— И настроение соответствующее, ты прав. Я вообще не понимаю, как эту гадость можно есть постоянно. Ты не мог бы принести мне нормальной человеческой еды?

— Скоро ужин, ваша честь. Но, поскольку вас как бы нет, я возьму еду у наместника. Он этого и не заметит.

— Мне все равно. Только не дай мне умереть с голоду! — взмолился изголодавшийся страдалец.

Тито с поклоном исчез, а Беллатор взял расческу и тщательно причесал волосы. На ковер упало несколько соломинок. Он стыдливо запинал их под край ковра. Негоже сыну наследника валяться на соломе. Хорошо, что его никто не видел. Роуэн и Тито никому не скажут, так что они не в счет.

Чуть пошатываясь, подошел к окну. На посыпанных золотистым песком дорожках парка в свете фонарей резвилась Марти с Рубеном, беспечно играя в догонялки, и Беллатор удрученно вздохнул, глядя на разрумянившееся лицо сестры.

Марти права, она всего лишь внебрачная дочь внебрачной дочери. Что-то с ней будет? Она умная и красивая девочка, но ум и красота, даже вкупе с хорошим приданым никогда не заменят хорошего происхождения. Для всех она будет лишь очередным ошметком Сордидов, от которого нужно держаться подальше. Хотя кто знает? Жизнь полна неожиданностей. Остается надеяться на лучшее, а от худшего он ее убережет.

Вернувшийся Тито принес поднос с закрытыми крышками блюдами. Беллатор устремился за стол. Не дожидаясь, пока камердинер поставит тарелки, открыл ближайшее к себе блюдо и вдохнул божественный аромат.

— Боже мой! Еда! — и он, не давая Тито переложить томленого под острым соусом цыпленка на тарелку, схватил его руками и впился зубами в нежную мякоть.

Шокированный камердинер покачал головой и принялся поспешно сервировать стол. Опустошив все принесенные им блюда, Беллатор откинулся на спинку кресла и уже благодушно признал:

— Никогда не испытывал такого дикого голода! Интересно, чем же меня опоили? — вспомнив о снадобье Фелиции, попросил слугу:

— Тито, дай мне тот синий фиал.

Камердинер принес ему снадобье. Открыв крышку, Беллатор сделал большой глоток и чуть не подавился. Снадобье оказалось горьковатым на вкус и очень терпким. Но зато после него муть, охватившая голову, несколько рассеялась.

— Хорошо! Но помощь Ферруна мне бы не помешала. Мне нужно как можно быстрее прийти в себя. Интересно, где его можно найти? Библиотекари на него не жаловались в последнее время?