Серенада для Черного колдуна

Я навестила лавку лэнарского артефактора Гая, нашла её разгромленной и узнала от сочащихся злорадством соседей, что приезжего арестовали за то, что он вступил в сговор с Палачом и отравил нашего славного султана.

Не знаю, что толкнуло меня навėстить яра Вайтера (может, безысхoдность?), но и к нему я бегала в поисках помощи.

— Вы жрец изначального Храма, — молитвенно сложив руки перед грудью, уговаривала я. — Если я всё правильно поняла, вы дружны с Уни-султан… Вы убеждали меня тогда в том, что она достойный человек, что не причинит вреда девочке… Так неужели она будет стоять в стороне и спокойно наблюдать за тем, как убивают невиновного?

— Если я скажу, что она будет чувствовать себя глубоко несчастной, вам станет легче?

— Нет! — выкрикнула я, и эхо вернулось ко мне из-под купола Храма. — Нет. Это не достоинство! Это трусость. И подлость. Εсли есть возможность, но ты ничего не делаешь, это…

— Вы знаете, кто её мать? — огорошил меня внезапным вопросом жрец, и я нехотя буркнула:

— Знаю.

— И о том, что она торгует людьми?

— Что?

— Я сам узнал об этом лишь недавно. И то по случайности. Помните, как вы впервые пришли ко мне? Как спрашивали о том, как моя печать оказалась среди списка тех людей, что покупали живой товар у чёрных мэсанов? Лишь два человека в Султанате, кроме истинного владельца кольца, имеют к нему доступ: действующий султан и его совершеннолетний наследник… Уни, зная о делах матери, не могла ей противостоять, но сумела многих спасти тем, что пользовалась печатями мёртвых душ.

Я открыла рот от удивления. Так вот почему в списке было столько людей, которые умерли за несколько месяцев до события…

— Но зачем такая сложная схема? Она же и половины не спасла…

— Половины? Сотой части, скорее…

— Ей просто надо было пойти к брату и обо всём рассказать.

Яр Вайтер печально вздохнул и посмотрел на меня с укоризной.

— Не забывайте, что Нянюшка Най её мать. Какой бы она ни была, предать её было бы неправильно. Вот положа руку на сердце, скажите, вы бы смогли?

— Неправильно закрывать глаза на то, что твоя мать монстр, — вoзразила я. — Неправильно создавать видимость своей доброты. Неправильно то, что таких, как она, Храм впускает внутрь, а для Тана они закрыты…

Жрец грустно улыбнулся.

— Вы просто еще слишком молоды.

— И молодоcть бывает мудрой. Так попробуете поговорить с Уни-султан?

— Могу написать письмо, — кивнул яр Вайтер. — Но это вряд ли чем-то поможет. Она и вправду ей очень преданна. Понимаете?

Нет.

— А как же боги? — глухим от горя голосом спросила я. — Богов вы можете попросить o помощи? Или на два письма бумаги не хватит?

Из Храма ушла в растрёпанных чувствах и до глубокой ночи бродила по улицам, боясь идти домой и отвечать на вопросы друзей.

Да и дома у меня больше не было. Его заменила нам бригана*, которую, истратив все наши сбережения, по совету Орешка, купил Бес. Купил и тут же перевёз на неё Иу с сестрой и Мэки. Причём Мэки была не одна, а в компании всё ещё болезного Гису, Гудрун и… Эльки!

Да-да. Немая портниха, о которой я совершенно позабыла за событиями последних жутких часов, не постеснялась вновь встать у меня на пути. Я честно хотела накормить её тем же ядом, который она подсыпала мне и Гису, но ограничилась лишь ментальной встряской и изменением памяти (хотя Мэки хотела накормить поганку отравой, а добрейшая Гудрун предлагала скормить сиротинку рыбам).

А потом наступил день казни, и я отправилась на Дворцовую площадь.

— Не ходи, Рей, — уговаривал меня Бес, но я зло зыркнула на него и попросила:

— Заткнись, а?

Злость бурлила во мне, как лава в жерле вулкана, огненная, смертоносная и совершенно бесконтрольная.

Глашатый перечислял прегрешения Танари и того десятка людей, что уже стояли под помостом. Имена и титулы ненужной шелухой летели в толпу и падали неблагодарной черни под ноги. А у меня темнело перед глазами от острого презрения ко всем этим людишкам. За что они ненавидят своего эмира? Не за то ли, что он хорошо делал свою работу, справедливо карая преступников и милуя невиновных? Да они должны за него Глубинных благодарить, а вместо этого я в жадном дыхании толпы ловила лишь злобу да злорадное торжество.

За что?

— За многочисленные преступления против короны, за предательство, за попрание доверия и за убийство нашего Великого султана Акио… — Пауза была выдержана по всем традициям актёрского мастерства. — Смертная казнь всем участникам через пытки и сожжение заҗиво.

— Нет.

Я покачала головой и шагнула вперёд, но Беспалый бдел и тут же схватил меня за руку.

— Рей, — предостерегающе прорычал он, а я повторила громче:

— Нет.

— Мы уже ничего не сможем сделать. Надо убираться отсюда… Вообще не нужно было сюда приходить, я же говорил тебе…

— Нет, — довольно громко произнесла я, и в тот же миг Бес отпрянул от меня, как от огня. Я и была огнём, Яростным и беспощадным пламенем справедливости. — Нет!