Сергей Капица

Еще один неизбежный исторический экскурс. Жизнь для Петра Леонидовича и Анны Алексеевны стала особенно невыносимой, когда властям показалось недостаточным снять Капицу-старшего с поста директора созданного им же Главкислорода и запретить ему преподавать в университете.

Под тем предлогом, что «дача казенная», на Николину Гору нагрянули несколько солдат с предписанием вывезти всю мебель, а заодно, судя по тому, как почти открыто простукивались дачные стены и тянулись провода, нашпиговать ее подслушивающими устройствами. По территории постоянно шныряли какие-то незнакомые коротко подстриженные личности, соседи перестали заходить «на огонек». Знакомым с Петром Леонидовичем академикам (особенно задействованным в атомном проекте) строго «не рекомендовали» бывать на даче у Капицы. Очень многие последовали этому совету, поэтому дачный дом, обычно такой живой, многолюдный, наполненный разговорами, шутками, смехом, теперь стал тих, казался неприветливым и все более напоминал заброшенное строение.

Учитывая все эти печальные обстоятельства, вместо веселой свадьбы с родственниками и молодежью получилась, скорее всего, полулегальная встреча опального Петра Леонидовича со своими друзьями и коллегами. Но даже в Москву на Ленинский проспект, 13, на свадьбу сына рискнули приехать только самые давние и близкие Петру Леонидовичу друзья… Академики уединились в кабинете Капицы-старшего, охранники остались в комнате с молодоженами и остальными немногочисленными гостями, сгрудившись поближе к кабинету Петра Леонидовича. Татьяна Алимовна навсегда запомнила, как один из них, сев на шляпу какой-то из жен академиков, так мрачно и проторчал на ней весь вечер под дверью кабинета.

Алла Мостинская:

— Однажды мы сидели на дачной кухне с Татьяной Алимовной Дамир за круглым большим столом, где всегда умещалась уйма народа: родственники, дети, внуки, друзья детей и внуков. Последним, чтобы всем разместиться, подвигался к дивану уже отдельный стол. Не стало Сергея Петровича, и дом постепенно опустел, а стол сразу стал казаться слишком большим.

Татьяна Алимовна вдруг начала вспоминать первые месяцы их знакомства, свадьбу. За скупыми, неторопливыми словами угадывалась бурная и яркая жизнь, полная самых разных, но чаще драматичных событий: «Я познакомилась с Сережей на Николиной Горе… Это было очень давно. Моя подруга, Наташа Кекчеева, жила рядом, и я к ней приехала. Мне понравились два мальчика: Сережа Капица и Саша Чудаков… Сережа проявлял большую настойчивость. Но это было неудачное время, и многие считали сумасшествием иметь с ним дело, поскольку в это время его отец был в опале. Очень грустно было смотреть на их разбитую семью, они никогда не ночевали в Москве, многие родители запрещали своим детям бывать в этой семье, боялись арестов. Хотя в Москве была большая квартира, кабинет, они (родители Сергея Петровича) всегда уезжали на дачу. И мы должны были по очереди к ним ездить. Сейчас, когда мне самой приходится жить здесь в одиночестве, я очень хорошо понимаю, как необходимы были для них наши приезды.

Там тогда не было отопления, печи были как в вагонах — в виде автоклава. Круглые такие, обшитые железом, они плохо отдавали тепло. Первая зима, которую они провели на даче, была особенно мучительна для них. Сделали камин и постоянно сидели у камина. Три поручения я выполнила, оказавшись в их семье. Первое — усыпить собаку, у которой от холода парализовало задние ноги, потом — отдать домработницу в психиатрическую больницу. И, наконец, продать машину по объявлению, чтобы было на что жить»…

Со всеми этими заданиями «новобрачная» справилась. Машину, спортивный двухместный «бьюик», подаренный Г. К. Орджоникидзе Капице еще в конце 1920-х годов, отогнала в Москву и продала. Пока ехала от Николиной Горы до столицы, переживала страшно: водить машину она, конечно, умела, а вот прав водительских у нее тогда и в помине не было!

* * *

Первые годы семейной жизни оказались настоящим испытанием для всех.

В огромной квартире на Ленинском проспекте, где молодоженам пришлось жить целых 20 лет, народу хватало. Кроме Сергея Петровича и Татьяны Алимовны там оказалось еще три семьи родственников, с детьми, невестками, старыми няньками, а иногда и с деревенскими домработницами.

Невестки любили петь в самодеятельности. Спевки и занятия проходили прямо в квартире, при этом предпочтение отдавалось каким-то украинским операм. Разучивали их днями напролет, громко и хором.

Молодые домработницы, спавшие из-за перенаселенности квартиры на деревянных антресолях, сколоченных в ванной, иногда дрались, а единственная на всех кухарка оказалась бывшей женой царского полковника и возненавидела всех и сразу, только переступив порог квартиры…

Порядок в квартире навела Анна Алексеевна, очень решительно и необычно. Даже такая же отважная и умная невестка, как Татьяна Алимовна, удивилась — и запомнила введенную в практику систему дежурных жен.