Сергей Капица

«Когда мы взорвали бомбу, то поднялся буквально истошный вой в буржуазной прессе, что бомбу русские получили из рук Капицы, что Капица — такой-сякой ученый-физик, что только он мог дать русским атомную бомбу. Тут Сталин возмущался и говорил, что Капица к этому абсолютно никакого отношения не имеет, что он не занимался этим вопросом. Видно, так это и было, — писал Н. С. Хрущев. — Когда умер Сталин, то у меня сохранилось двойственное отношение к Капице. С одной стороны, он признанный в мире крупнейший ученый-физик, а с другой стороны, этот ученый не дал нам возможность получить атомную бомбу раньше Америки, даже если не раньше, то не оказал нам помощи в создании советской атомной бомбы. Поэтому отношение к Капице было больше чем сдержанное».

Уже в сентябре 1953 года «изба физических проблем» (названная так Петром Леонидовичем по аналогии с Институтом физических проблем) на Николиной Горе — домашняя лаборатория, где отстраненный от официальных дел П. Л. Капица вел свои исследования, получила официальный статус, став Физической лабораторией Академии наук СССР. Академик П. Л. Капица официально был назначен ее заведующим.

Сергей Петрович в то время постоянно продолжал работать с отцом, и в октябре 1953 года Петр Леонидович твердо рекомендовал сыну перейти на работу в основанный при его участии Институт физических проблем (ИФП АН СССР), где директором в то время был Анатолий Петрович Александров. Авторитет отца для Сергея Петровича всегда был очень велик, и он, естественно, согласился.

15 октября 1953 года появилось распоряжение № 2-2085, подписанное относительно недавно избранным (в 1951 году) президентом Академии наук химиком-органиком А. Н. Несмеяновым:

«Перевести кандидата физико-математических наук Капица (так в оригинале. — А. М., Н. Б.)

Сергея Петровича из Геофизического института Академии наук СССР на работу в Институт физических проблем им. С. И. Вавилова Академии наук СССР.

Президент Академии наук СССР А. Н. Несмеянов».

23 октября 1953 года А. П. Александров был избран академиком по Отделению физико-математических наук, а 4 января 1954 года был удостоен звания Героя Социалистического Труда за работы по «атомной проблеме». Было уже совершенно ясно, что его научные интересы, так же как и наиболее значительные достижения, лежат в сфере работ Института атомной энергии и совсем в скором времени он должен оставить Институт физических проблем. Так оно и произошло: в 1955 году он был назначен заместителем директора Института атомной энергии, а в 1960 году, после смерти И. В. Курчатова, и его директором. Заметим, что П. Л. Капица вместе с академиком А. В. Топчиевым были последними, кто из ученых мужей 4 февраля 1960 года встречались с И. В. Курчатовым и имели с ним длительную беседу.

П. Л. Капица после встречи с Н. С. Хрущевым 3 июня 1955 года вновь был назначен директором ИФП АН СССР им. С. И. Вавилова (имя присвоено 25 января 1951 года, вдень смерти президента АН СССР С. И. Вавилова).

Конечно, на П. Л. Капицу произвели сложные впечатления сведения о ярчайшем выступлении И. В. Курчатова в английском Центре ядерных исследований в Харвелле (AERE), который возглавлял хорошо знакомый ему, в том числе и по совместным работам у Резерфорда, Джон Кокрофт. Вернувшись, Игорь Васильевич, с которым у П. Л. Капицы всегда были самые теплые отношения, лично рассказывал ему и о приемах в Кембридже и Харвелле, и о том, как расспрашивал о нем Кокрофт, и о скромных достижениях англичан, и о позволении Хрущева «рассказать им почти всё» и, скромничая, о том де-факто фуроре, который произвело его выступление, когда он фактически впервые на международном уровне с научных позиций заговорил об управляемой термоядерной реакции.

Впоследствии Дж. Кокрофт дважды бывал в Советском Союзе, приезжал он и в ИФП к П. Л. Капице, где тот знакомил его с новыми достижениями, рассказывал о возникавших научных проблемах.

Сергей Петрович был представлен Джону Дугласу, помнившему его еще ребенком.

Занявшись электроникой больших мощностей, П. Л. Капица разработал и построил мощный генератор высокой частоты — ниготрон (от названия Николина Гора, где он первоначально вел свои исследования), который позволил получить устойчивый шнуровой разряд. Спектрометрические измерения и теоретические подсчеты привели исследователей к заключению, что в опытах образуется цилиндрическая область радиусом в несколько миллиметров, заполненная горячей плазмой с очень высокой температурой.

Петр Леонидович весьма оптимистично оценивал перспективы исследования плазменного шнура. Он считал, что они могут иметь большое значение для ядерной энергетики, в том числе для осуществления управляемой термоядерной реакции. Кроме того, изучение шнурового разряда, где существует высокотемпературная, по мнению П. Л. Капицы, плазма, способствовало углублению понимания плазменных процессов.

На эту тему не раз проходили горячие научные дискуссии: в ИФП приезжал А. П. Александров со своими специалистами по плазме, «ломались копья», но консенсус так и не был достигнут.