Сергей Жаров

В 1933 году многих охватило «ощущение спасения и освобождения от демократии». А чего стоит «Речь о мире», произнесённая Гитлером 17 мая 1933 года, когда он, в частности, сказал, что «безграничная любовь к собственному народу и преданность ему» предполагают «уважение» национальных прав других народов! Даже такая респектабельная английская газета, как «Таймс», написала: «Адольф Гитлер действительно говорил от имени всей Германии». И что самое удивительное, несмотря на организованный 1 апреля бойкот еврейских магазинов и на увольнения чиновников-евреев, начавшиеся 7 апреля, многие с воодушевлением приняли «национальную революцию».

Знаменитый немецкий лингвист и историк Феликс Якоби перед лекцией в Киле в 1933 году сказал: «Как еврей я нахожусь в трудном положении. Но как историк я научился не смотреть на исторические события с приватной точки зрения. Я голосовал за Адольфа Гитлера с 1927 года и счастлив, что в год национального возрождения мне представилась возможность прочитать лекцию о поэте Августе. Ибо Август — единственная фигура в мировой истории, которую можно сравнить с Адольфом Гитлером».

Многие видели в национал-социалистической революции попытку «родить танцующую звезду» (Ницше) в лишенном богов мире.

День ветеранов и День благодарения

Осень 1932 года началась с выступлений в провинциальных городах Австрии. Жаров был недоволен пением своих артистов и непрестанно, даже с какой-то злостью кричал на них: «Поймите, нет концертов маленьких или больших, все концерты одинаковы, и всюду хор должен петь не хорошо, а отлично! Мы поем не только для людей, но и для Бога. А Бог, где бы мы ни были и что бы ни делали, видит нас и слышит. Вот о чём прежде всего нужно думать».

Никогда Сергей Алексеевич не позволял хору расслабляться и петь вполсилы. Он требовал почти воинской дисциплины и безупречной выправки перед любым концертом, будь то Берлинский спорт-палас или маленькая австрийская деревушка на берегу какого-нибудь Оссиахерзее. Хотя на самом деле так получалось не всегда. К большим, торжественным, многолюдным концертам готовились намного тщательнее.

Перед каждым таким выступлением Жаров лично проверял всех певцов без исключения. В то время в хоре пели 32 человека, и некоторые из них злоупотребляли спиртным. С годами в коллективе выработалась своя классификация концертных выступлений: архиерейские, торжественные, столичные, с записью на радио и т. д. Желательно, чтобы перед концертом артисты имели «тихий час» и с 4 часов дня до 6 отдыхали — лежали в кроватях. Но иногда хор приезжал в крупные, а иногда и в столичные города за два часа до начала концерта. Тогда всё выступление проходило на нервах. Хотя в зрительном зале этого никто никогда не замечал! Но музыканты чувствовали недовольство Жарова и его нервозность. И как бы триумфально концерт ни завершился, после него всегда наступали апатия и усталость.

В конце сентября 1932 года хор из Бремерхафена снова отправился в Новый Свет. Как и во время первого путешествия, на борту парохода были устроены два традиционных бала: встреча и проводы. За сутки до прибытия в Нью-Йорк на верхней палубе, в большом зале 1-го класса, казачий хор дал благотворительный концерт в пользу сирот погибших моряков. В целом путешествие из Бремерхафена до Америки прошло без приключений. Как всегда, ежедневно проводились двухчасовые спевки, но свободного времени оставалось достаточно, чтобы почитать книгу, послушать пластинку, посетить кинематограф, полюбоваться океаном. А некоторые хористы вечером отправлялись на танцы. В то время соблюдали ещё строгий этикет, и на балы дамы являлись в соответствующих туалетах, а мужчины — в смокингах или черных костюмах.

Во второй приезд в Нью-Йорк хор остановился в другом отеле, более комфортабельном и находившемся совсем рядом с Карнеги-холлом. Отель «Грейт Нортен» был намного удобнее прежнего. Большинство номеров состояло из двух комнат и ванной: первая комната — просторная гостиная, вторая — спальня с двумя кроватями. Как уже было сказано, Жаров всегда жил в таких же номерах, что и его артисты. _w Второе американское турне началось с Канады: из Нью-Йорка в Монреаль певцы отправились автобусом. Путь их лежал сначала через город Олбани, затем через Саратога-Спрингс до канадской границы, где таможенники надолго задержали автобус, заставив выгрузить все чемоданы. Только после тщательной проверки как содержимого багажа, так и документов певцам разрешили пересечь границу. Из-за задержки в Монреаль приехали поздно ночью, зато смогли наблюдать удивительное явление: к северу от города, высоко в небе, то и дело вспыхивали большие бегающие пятна, из-за чего все небо находилось в непрерывном движении и было словно живым. Местные жители сказали, что это отражение северного сияния на массах льда. Верилось с трудом, но другого объяснения жаровцы не получили.