Еще милая Марина (дочь Филиппа Петровича Степанова) в самый день и час его кончины заснула после безсонной ночи при больном ребенке и во сне видела, что кто-то стучит в окно, что встала, смотрит: муж и я стоим под окном, и такое у него светлое лицо, как когда солнце освещает снег. И все-таки она ничего не подумала, только, что, может быть, мы скоро опять будем в Москве и к ней зайдем, зайдем, как часто заходили.
Еще Елена Александровна писала племяннице, чтобы она не безпокоилась о том, что Сергей Александрович умер как бы внезапно, будто бы без должной подготовки. — пишет она, — он был делателем непрестанной молитвы, которая была его вторым дыханием. И действительно, еще за много лет до его смерти, наблюдая за ним, можно было видеть его левую руку, пребывающую в кармане пиджака, перебирающую четки, которые он там тайно носил. Также и Елена Александровна непрерывно творила Иисусову молитву и даже ночью во сне чувствовала порою ее движенье в сердце.
После смерти мужа Елена Александровна вернулась в Чернигов к Наталии Афанасьевне, которую она целые 4 года содержала, давая уроки иностранных языков.
В письме от 12-го декабря 1932 года Елена Александровна пишет: 17-го октября по старому стилю, тихо, безболезненно и мирно скончалась моя милая Наталия Афанасьевна — так тихо, что, стоя над ней, не могла уловить ее последнего вздоха. Незадолго причащалась, не страдала, только видимо слабела. Последнюю ночь она часто крестилась, читала наизусть свои вечерние молитвы, засыпала и опять за них принималась. Ты меня поймешь! Я благодарю Господа, что Он дал мне, если я и нанесла давно большое горе Наташе, прожить с нею эти последние 4 года, заботиться о ней и похоронить ее, что сделать, как следует, мне помогли добрые друзья: кто в долг дал, кто пожертвовал, а главное, сняли с меня все хлопоты и заботы и мне было прямо умилительно, когда я села на дроги возле ее гроба и поехали на кладбище. Так надо было, так должна была кончиться история нашей жизни.
Елена Александровна прожила еще более пяти лет после этого, и кончина ее произошла при драматических обстоятельствах. Похоронив Наталью Афанасьевну и чувствуя, что ходить давать уроки ей уже не по силам, она в 1934-м году поселилась у одной многодетной молодой пары, где помогала смотреть за детьми. Это было около Вышнего Волочка. Дед этих детей жил в Москве и был катакомбным священником. Одно время жена обиделась на мужа и покинула семью, бросив детей на попечение Елены Александровны, которая старалась всячески примирить мужа и жену. Елена Александровна, наконец, достигла своей цели, помирила их. Но, увы! Наступило время ежовщины, и семья эта с чудными, религиозными четырьмя детками оказалась разгромленной. Что с ними сталось — неизвестно! Последнее письмо Елены Александровны, полученное ее племянницей, было датировано октябрем 1937-го года. Оказалось, что воспитанницы ее покойного брата, основавшие гимназию в г. Ирпени возле Киева, звали ее к себе. Но, как они написали позднее, Елена Александровна для них совершенно неожиданно оказалась на Кольском полуострове в г. Коле, куда она добровольно поехала, чтобы сопровождать туда графиню Ольгу Комаровскую.
— Тётиленина жертва, — пишет Надя 3., — не была утешительна для Комаровской и доставила ей много трудностей. Тётя Лена болела 2 недели, упала в сенях. Думали — сломаны ребра, но оказалось — ребра целы. Но у тети был жар и бред. Бредила, что едет на пароходе в Иерусалим с Императрицей. И, к счастью, разговор с нею вела по-французски. Умерла 10 апреля 1938 г. тихо, хорошо. Ей было около 83-х лет.
Итак, кончилась жизнь большого церковно-исторического человека, ушедшего с лица земли видимой и временной, жизнь, протекавшая на фоне угасания славной, неповторимой Святой Руси, под воздействием насилия еще более лютого, чем татарское иго — богоборческого, сатанинского ига воинствующего коммунизма, грядущее явление которого так ясно провидел и открыто запечатлел в своих писаниях обладатель проникновенного, трезвого и твердого духа — Сергей Александрович Нилус.
Род Нилуса имеет немецко-балтийское, возможно, также шведское происхождение. Имя «Нилус» (или «Нилиус») берет свое начало от «Никлас» или «Николаус» (т. е. Николай). В 18 веке Нилусы постоянно проживали в Лифляндии. В 19 и 20 веках носители этого имени встречаются во многих частях России. Предков Сергея Александровича Нилуса можно проследить вплоть до Иоанна Леонгарда Нилуса, который упоминается в 1719 г. как аптекарь в Санкт-Петербурге; с 1735 до самой своей смерти в 1742 году он возглавлял аптеку адмиралтейского госпиталя в Кронштадте. Его потомки были также преимущественно аптекарями, но также чиновниками и военными. Все они были лютеранами; отец Сергея Александровича был первым в роду, крещёным по православному обряду.