Сергий Радонежский. Личность и эпоха

В данном случае нельзя не согласиться с точкой зрения Н. С. Борисова, указавшего, что, когда составители «Жития» Сергия говорили о возрасте, в котором святой «сподобися иноческаго образа», они имели в виду не пострижение в прямом смысле, а уход Варфоломея от мирской суеты.[168]

Анализ летописного материала дает возможность выяснить также год кончины жены Стефана и пострижения последнего в Хотьковском монастыре. Очевидно, эти события связаны с эпидемией, о которой под 1344 г. упоминает Рогожский летописец: «Того же лета бысть моръ на люди въ Тфери прыщемъ». Размах морового поветрия был настолько велик, что тверской епископ Федор должен был «створи съ игумены и съ попы и со всеми людми молитву и постъ и бысть отъ Бога пожалование, пересташетъ моръ тъи».[169]

Исходя из этого, выбор Сергием и Стефаном места для будущей обители и строительство ими небольшой церкви следует отнести к концу 1344-го и первой половине следующего, 1345 г., а освящение храма – к Троицыну дню, который приходился в 1345 г. на 12 мая. Пострижение Варфоломея под именем Сергия игуменом Митрофаном состоялось 7 октября того же года.[170] Тем самым уход Стефана в Богоявленский монастырь можно определить промежутком между серединой мая и началом октября 1345 г.

Нам остается выяснить – когда и каким образом в «Житии», написанном Епифанием, появилось уточнение о том, что в момент пострижения Сергию было 23 года. Б. М. Клосс установил, что эти слова являются вставкой из Четвертой Пахомиевской редакции,[171] созданной непосредственно перед столетним юбилеем обители, приходившимся на 1445 г. Пахомий, несомненно, об этом знал, и на полях более раннего «Жития», написанного Епифанием, появилась вставка о возрасте Сергия на момент пострижения. Тем самым уточнялась дата создания монастыря – 1345 г.

Таким образом, в момент принятия монашеского сана преподобному исполнилось всего лишь 23 года. Однако В. А. Кучкин по-прежнему настаивал, что это событие произошло тремя годами раньше. В пользу своего довода он привел ссылку из Епифания, где говорится, что Сергию тогда было «более двадесяти лет видимою верстою», или, по его подсчету, «строго говоря – 20 лет и 5 месяцев».[172]

Но в этом случае исследователя следует упрекнуть в неточном и неполном цитировании источника. Епифаний, задав читателям вопрос: «Длъжно же есть и се уведети почитающим: колицех лет пострижеся преподобный?» – сам же отвечает на него: «Боле двадесятий убо летъ видимою връстою, боле же ста лет разумным остроумиемъ; аще бо и младъ сый възрастом телесным, но старъ сый смыслом духовнымъ и съвръшенъ Божественою благодатию».[173] Понятно, что в данном контексте слова Епифания о том, что в момент пострижения Сергию было более двадцати лет, нельзя понимать как прямое указание о том, что это событие произошло именно на двадцать первом году его жизни.[174]

Говоря об основании Троицкого монастыря, следует задать еще один, хотя и частный, но важный для всей последующей истории монастыря вопрос: на чьей земле была поставлена обитель?

По мнению Б. М. Клосса, здесь изначально располагалось владение Стефана. На эту мысль историка навел один эпизод «Жития» (его нет у Епифания, но он дошел до нас в передаче Пахомия Логофета). Уже через много лет после основания обители, в один из субботних дней, Сергий, приготовляясь к церковной службе, услышал, как на клиросе[175] вспыхнул конфликт между Стефаном и канонархом (устроителем церковного пения). Повод для него оказался совершенно пустяковым: Стефан, увидев в руках у монаха книгу, очевидно очень дорогую и редкую, недовольно спросил, кто ее дал ему. «Канонарх же отвеща: „игумен дасть ми ю“». Услышав этот ответ, Стефан вскипел: «Кто есть игумен на месте сем? Не аз ли преже седохъ на месте сем?

» (выделено нами. – Авт.).[176] Эта фраза, понятая в том смысле, что именно Стефан начал первым осваивать эти места, послужила для Б. М. Клосса основанием полагать, что Троицкая обитель возникла на землях, изначально принадлежавших Стефану.[177]