Серп и крест. Сергей Булгаков и судьбы русской религиозной философии (1890–1920)

Нежной поступью надвьюжной,Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —Впереди – Исус Христос.

К 1921–1922 годам вызванный большевиками раскол подтолкнул каждого отдельного мыслителя к радикальному выходу: психологическому кризису (Белый), смерти (Блок), эмиграции (Булгаков, Бердяев, Мережковский) или энтузиастическому принятию нового порядка (футуристы). Булгаков был рукоположен в сан священника и полностью посвятил себя православной церкви.

Деятельность Сергея Булгакова в революционный период можно понять в свете неудачной в конечном счете попытки создать для России модель управления, основанную на политических принципах соборности и симфонии. Несмотря на то что эта попытка была резко прервана победой большевиков, за несколько месяцев ее сторонникам удалось противопоставить исторической реальности подробную альтернативную концепцию организации общества. Это была специфически русская модель представительного правительства в условиях XX столетия, русский аналог английского парламентаризма или французского республиканизма. Она предусматривала соборную, представительную церковь, выборное светское собрание и активную роль православной церкви в повседневной жизни. Возражения против такой модели, даже без учета победы большевиков, достаточно очевидны: она не учитывала неправославное население империи, а рассчитывать на продолжение гармоничных отношений между столь активной церковью и светским собранием в бурном XX столетии не приходилось. Учредительное собрание, в котором доминировали эсеры, несомненно, вступило бы в конфликт с несколько экспансионистскими притязаниями церкви, поддержанными участниками Собора. Кроме того, участники движения за обновление церкви разделяли с большевиками ответственность за обострение политической конфронтации, предполагавшее непременную оценку политических действий как позитивных или негативных, и отказ от этического нейтралитета былого либерализма. Какие бы ни были его шансы на успех, религиозное движение выдвинуло последовательную и привлекательную идею, воплотившуюся в исторической реальности церковного Собора, русской модели устройства общества в XX веке; в это русло была направлена энергия Булгакова до его высылки из Советского Союза в последние дни 1922 года.

«Миги»

В Айя-Софии

И приидохом же в Греки, и ведоша ны, идеже служат Богу своему, и не свемы, на небе ли есмы были, ли на земли: несть бо на земли такого вида ли красоты такоя, и не доумеем бо сказати; токмо то вемы, яко онде Бог с человеки пребывает, и есть служба их паче всех стран[462].

Повесть временных лет

Большевистский режим родился из взрыва террора, крови и хаоса Гражданской войны. Это была тотальная война, которая коснулась всех; каждому жителю старой империи пришлось пережить русский Армагеддон, начавшийся мировой войной и завершившийся болезненным пробуждением в новой реальности начала 1920-х годов. Мгновения страха и душевного подъема, испытанные на войне и во время революции, растворились в абсолютном ужасе Гражданской войны. Жизнь Булгакова, как и жизнь его современников, полностью перевернулась. После надежд августа 1917 года, когда казалось, что свободная церковь в свободном государстве вот-вот станет реальностью, годы разрухи (1918–1922) были похожи на ряд последовательно захлопывающихся дверей, отсекающих один шанс за другим, постепенно стирая даже память о мощном религиозном и культурном обновлении начала века. Перед Булгаковым двери захлопнулись в самом буквальном смысле. В 1918 году он лишился должности в Московском университете. После этого в течение двух лет он преподавал экономику и богословие в Симферопольском университете в Крыму, но лишился и этой работы, когда в 1920 году город был взят большевиками. Окончательный крах привычной жизни он пережил в конце 1922 года: в октябре его арестовали. Два месяца спустя, в результате одного из самых странных поступков большевистской власти, как называл его Бердяев, Булгаков оказался одним из пассажиров тех пароходов, на которых «неисправимых» интеллектуалов, преимущественно писателей и религиозных философов, выслали из Советского Союза. Булгаков с женой и всеми детьми, кроме Федора, оставшегося заложником в СССР, покинули Россию 30 декабря 1922 года.