Серпантин

Когда они вдвоём наконец отобрали у них добычу, Генрих Сергеевич сел за руль и отвёз полумёртвого водителя в ближайшую больницу. Вернувшись в лагерь, он кивнул Манко, дежурившему у входа, и пошёл в тот корпус, где жили борцы. С точки зрения Манко, это было глупо: кричать "вы не люди!" Ну не люди... И дальше что? Он что, думал, что этими словами сделает их людьми?

Хотя отчасти Манко был согласен, что-то нужно было предпринять, потому что толпа потерявших человеческий облик вольников представляла угрозу для жизни на Земле...

Странно, что после всего, что с ним было в последующие годы, он так живо вспомнил сцену в сосновом бору... Манко понимал теперь в общих чертах, что его тогда смутило... В первый момент, когда он увидел Генриха Сергеевича, облепленного одинаковыми тварями... Какой-то коридор соединил их... С зомбяком, избивавшим Матвеева...

Но почему всё это вспомнилось только сейчас? Как это связано с тем, что произошло на дороге? А просто бред и то, и другое, и всё... Драки были, избиения были, всё когда-то имело место бить... Но мысли, которые мелькали в голове - и тогда и сейчас — это бред... Надо срочно снять где-то номер и завалиться спать... На сутки, - думал Манко, потирая глаза.

На маленькой сцене теперь появились музыканты. Или не теперь, они давно уже там копошились и настраивали аппаратуру. Вид у них был довольно смурной, но, выпив по стакану красненького, они слегка приободрились и даже запели... На английском, фальшивя, кошачьими голосами... Манко хотел уже уйти, приплатив им напоследок за минуту молчания, но вдруг он разобрал слова... "Иф ю олвез кил, ю кэн оверкил..." Это повторялось много раз, Манко был уверен, что правильно услышал... Вот только не знал, что такое "оверкил". Словаря под рукой не было... Манко нажал на кнопочку и приложил телефон к уху.

- Что такое "оверкил"? - спросил он. - Знакомое такое слово, но не могу вспомнить... Ах, да, конечно. Спасибо, Алёна, да, да, всё хорошо, пока.

"Если всё время бить, бить, бить... То можно и Бога убить..." Откуда это? Из какого-то очень старого, чёрно-белого фильма... То ли "Мухтар, ко мне", то ли "Застава у синих камней"... Или "красных ворот"... Пытаясь это вспомнить, Манко невзначай переключил память с канала "Наше кино" на другой канал... И так он делал ещё не раз в тот день: вспоминал одно, чтоб забыть другое... Потом вспоминал что-то третье, чтобы забыть это одно... Ну, и так далее.

Глава 6. Машины желания

Вообще-то, в Ялте они с физруком не собирались задерживаться, но, чтобы пересесть на автобус до Феодосии, им нужно было ждать два часа, и они решили немного пройтись по городу. Стоило выйти из автовокзала, как их окликнули. "Вы нам не поможете открыть?" - спросила девушка, протягивая бутыль. Переверзев и Линецкий переглянулись и подошли к скамейке. Линецкий достал перочинный ножик, отрезал верхушку пластиковой пробки. "А вы не хотите с нами выпить?"

Внешне они были ничего себе девицы... Но при общении сильно проигрывали. Линецкий быстро заскучал, несмотря на портвейн, и разговор поддерживал один Переверзев. Сначала о погоде, потом об общепите. "Ой, а вы знаете, где мы вчера были? - сказала беленькая. - На концерте Алёны Апиной!" Прошло не больше пяти минут, и маленькая блондинка уже гладила плечо Переверзева, повторяя: "Вот это я понимаю!" Линецкий подумал, что он, наверно, может то же самое проделать с её подругой. Но та отстранилась. Она была выше Линецкого на голову. И почти всё время молчала. Периодически что-то тихонько клокотало у неё внутри, после чего она иногда произносила: "Эт точно!" С неподражаемой интонацией, передающейся исключительно по наследству. Краем уха Линецкий услышал, что отец у неё полковник. "Ну что же, - подумал он, - Пруст пишет, что, знакомясь с новым человеком, неизбежно натыкаешься то на отцовский слой, то на материнский... Вопрос, конечно, в том, можно ли в таких вещах доверять писателю... Который в свою очередь считал, что Достоевский по ошибке вырыл колодец в стороне от человеческой души... Но при этом считал Достоевского большим художником... А Набоков, как известно, считал Достоевского художником нулевым... От которого останется вот именно нуль, то есть кружок на скатерти в саду от мокрой рюмки... Но если Пруст не ошибся... То где-то там должен на самом деле кончиться её отцовский слой... И начаться материнский..."

И ещё он думал: "Стоило уходить от Инны? Ну и что, что она окружила себя нэпманами и полюбила русский шансон... Остальные ведь ещё хуже..."

"Да, но ты забыл, что это театр теней... Их нет, они не существуют... Завтра же они уедут в свой Луганск... А Инна была навсегда, вот ведь в чём было дело..."

Кафе, в которое они тем временем перешли со скамейки, закрывалось, можно было успеть выпить только ещё по стаканчику, на посошок...

- Почему твой друг ничего не пьёт?

- Он мутант, - сказал Линецкий, - у него желудок сам по себе вырабатывает алкоголь.

Беленькая посмотрела на часики и сказала: