Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941

— Докладываю, что я точно исполняю приказы народного комиссара обороны и приказов на отход и вообще отходить с занимаемых позиций никому не отдавал. Все. (Разговор двух командующих явно обостряется. Генерал Захаркин нервничает, хотя виду не подает. Единственное, что его выдает, — усиливающееся косноязычие. После оставления Калуги и Тарусы в 49-й армии работала группа военных прокуроров. Проведенное тщательное расследование вины командующего армией в том, что противник занял города, не усмотрело. Дело было прекращено. Но до конца октября и весь ноябрь Иван Григорьевич Захаркин пребывал в немыслимом напряжении: арестуют, не арестуют, расстреляют, не расстреляют… И тут уместно поразмышлять на тему: прибавляло ли это энергии командующему армией или деморализовало его? Кто знает… Г. К. Жуков своим непосредственным подчиненным создал жесткие условия. И ответственности за порученный участок фронта такой стиль командования явно прибавлял. Что же касается расстрелянных… О них, читая документы той поры, не думать нельзя. Среди них были конечно же и виновные, были и трусы, и паникеры, чье неадекватное поведение, согласно существующему небезызвестному приказу, укладывалось в расстрельные статьи и пункты. Но были и невиновные. Не все воевали в сухих штанах, психика у людей разная. — С. М.)

— Части отходят без ваших приказов, так надо понимать?»[26]

К сожалению, документ, хранящийся в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске, на этом обрывается. То ли потерян, то ли кем-то украден. Диалог, запечатленный на предыдущих листах, как видите, довольно напряженный, и драматизм тех дней он выражает вполне. Но что сказали два генерала друг другу дальше?

Неужели рукописи горят?!

Глава 8

Ноябрь 41-го

7-я гвардейская уходит в распоряжение генерала Рокоссовского. Давление немцев в центре и на правом крыле. Партизаны. Тыл. Резервы поступают из Серпухова. Гибель комиссара Каторгина. Противник накапливает в Высокиничах силы для решающего прорыва на серпуховском направлении. Морские пехотинцы под Серпуховом — 4-й гвардейский минометный морской дивизион.

Конечно, не одна пехота удерживала рубеж. В архивах удалось отыскать несколько документов, которые свидетельствуют о том, что за спиной у тех, кто сидел в окопах и поднимался в атаку, стояли значительные части усиления.

Вот донесение генералу Захаркину командира 4-го гвардейского артиллерийского дивизиона «катюш» майора Кочеткова. Документ открывает перед нами одну из малоизученных страниц войны, о которых принято было молчать. Я намеренно даю документ в полном объеме, так как в нем много, казалось бы, не нашей темы мелочей, которые, однако, очень сильно прибавляют к общей картине событий, происходивших под Москвой осенью и зимой 1941 года.