Серые братья

– Ты заказал Тайверту кости Крэка. На следующий день Глустор заявился к тебе, уже зная об этом. Откуда? По-видимому, они встретились на подходе к твоему дому. Глустор, найдя в карманах Тайверта немалые деньги, вытянул из него всё, что мог. И, отрезав язык (убивать не стал: вдруг у него ещё не раз появятся деньги?), поспешил к Воглеру. Остальное было уже при тебе.

– Да-а, – протянул Дюк, – голова у тебя соображает. Не даром такая массивная.

И, не обращая больше внимания на Змея, растянув губы в довольной улыбке, стал укладывать портфунтик обратно в тумбу стола.

Поединок

А поток посетителей каждое утро возобновлялся и тёк с новой силой. Снаружи, за стенами дома-тюрьмы что-то происходило. Бэнсон находился при «персоне хозяина», он не мог выйти и посмотреть – что же это такое ворочается там – невидимое, огромное, мрачное, из чьего чрева вываливаются эти вот посетители с озабоченными лицами, неизменно выносящие из дома разного размера мешочки с монетами.

Вдруг в отдалении послышались выстрелы. «Пистолетные, – сказал сам себе Бэнсон, поспешно вваливаясь в кабинет, – одиночные… было три… вот ещё один… нет, два!»

Дюк с недоумением вскинул на него глаза, но тут же, взглянув за окно, махнул успокаивающе рукой:

– Это моя охрана, Змей. Раз в месяц они ходят потренироваться на стрелковое поле. Во-первых, будь спокоен, – всё хорошо, – а во-вторых прими мою благодарность за то, что ты каждую секунду настороже.

Бэнсон тоже взглянул за окно, кивнул и, шагнув было к двери, повернулся обратно.

– Я бы тоже хотел пострелять, – сказал он, бросив взгляд в направлении отдалённых пистолетных хлопков.

– Пострелять? – переспросил Дюк, вернувшийся было к своим важным бумагам.

– Да. Потренировать глаз и руку. Если только в ближайший час серьёзных гостей не предвидится.

– Что-ж, хорошая мысль, – кивнул Дюк. – Ты, вообще-то, будешь нужен лишь завтра ночью. А пока, действительно, можешь поупражняться. Стрелковое поле найдёшь по звуку. Спросишь там Стэнтока, это мой офицер. Скажешь ему… Впрочем, ничего говорить не придётся. Только появись – тебе всё предоставят без объяснений. Ты в глазах моей охраны – фигура!

Бэнсон склонил голову до позиции этикетного полупоклона, повернулся и вышел. «Как хорошо! – размышлял он на ходу. – Какая удачная мысль! Есть возможность узнать – что же это Дюк затевает».

Стрелковое поле было устроено умно и просто. Два длинных земляных гребня высотой в полтора человеческих роста упирались в ещё более высокий поперечный холм, у подножья которого были выставлены мишени – сбитые в большие квадраты деревянные плахи. У входа в этот длинный земляной коридор под прочным навесом с черепичной кровлей стояли армейские оружейные столы. Возле них находилась почти вся дюкова охрана – человек десять-двенадцать. Кто-то заметил, что Бэнсон подходит, и тотчас от общего строя стрелков навстречу к главному телохранителю направился высокого роста, широкоплечий, проворно ступающий человек. На аристократически бледном лице его резко выделялись густые чёрные усы с острыми, загнутыми вверх кончиками.

– Стэнток! – представился человек и поклонился.

– Бэнсон, – свободным и дружелюбным жестом протянул ему руку телохранитель.

– О, у Змея есть имя, – улыбаясь, сказал офицер, искренне и крепко отвечая на рукопожатие. – Пришли пострелять, или с поручением?

– Пострелять, – коротко кивнул Бэнсон.

– Освободите один стол! – приказал Стэнток, обернувшись к охранникам.

– Вот этот!! – быстро отозвался один из них с такой вложенной в интонацию командной силой, что Бэнсон мгновенно понял: есть здесь ещё один командир, соперник Стэнтоку, конкурент с неутолимым импульсом власти.

«К этому нужно внимательней присмотреться». И, прежде чем повернуться к поспешно освобождаемому столу, Бэнсон задержал взгляд на лице властительного командира. Он и похож был на Стэнтока – такого же высокого роста, крепок, с такими же чёрными, хотя и не загнутыми усами. Вот только глаза были совершенно иные: с отчётливым блеском, – так блестит иногда шерсть безупречно здоровых, упитанных чёрных котов. В этих глазах Бэнсон за короткий миг высмотрел и влюблённость в себя, и укоренившуюся привычку непрерывно упиваться ощущением физической силы молодого, здорового организма, и непреклонную волю, и твёрдость характера, часто доходящую до жестокости, и неукротимую склонность повелевать. «Такие глаза я видел лишь раз, – подумал Бэнсон, – когда мы жили с Томасом и остальными на острове Локк, – глаза, которыми смотрел на окружающих мистер Стив.»

– Позвольте представить, – спокойным и вежливым тоном, несмотря на явную бестактность, услышанную всеми в надменном и властном приказании второго командира, сказал Стэнток Бэнсону и протянул руку в сторону второго командира: – мистер Ричард Гонгоутри, начальник охраны мистера Дюка.

– Мне Дюк сказал – «найди Стэнтока», – пояснил вполголоса Бэнсон. – И я подумал, что это вы – начальник охраны.

– Нет. Я отвечаю за, так сказать, техническую сторону дела. Оружие, приёмы боя, привитие навыков. Во всём остальном повелевает Ричард.

Бэнсон понимающе кивнул.