Серый туман

Серый туман клубится по полу, свиваясь причудливыми завитками. Призрачная луна зависла низко-низко над темными кронами деревьев, заливая комнату тоскливым светом.

– Я не могу подсказать тебе, что делать, - туман истончается и медленно тает в полумраке. - Решение - только за тобой. Но ты сам основал свой орден и сам придумал ему девиз. Делай что должно, Хранитель, и будь что будет.

– Да, во всем виноват я, - медленно кивает Демиург. - Что бы там ни было, виноват лишь я сам. И будь что будет… Да, это красиво. Но как тяжело!

18

Машина неторопливо ползла по улице. Олег, откинувшись на мягкую спинку и скрестив руки на груди, задумчиво насвистывал сквозь зубы какую-то неопределенную мелодию. Охранник на переднем сиденье вполголоса рассказывал водителю анекдот. Судя по всему, анекдот не числился среди политически верных, поскольку оба кидали через плечо на Олега опасливые взгляды. Олегу тоже хотелось послушать, но, чтобы не смущать их, он делал вид, что полностью углублен в свои мысли и ничего не слышит. "…сапоги на пульт?" - расслышал он концовку. Оба рассмеялись, но тут же притихли. Дожили, мрачно подумал Олег. Теперь меня прочно записали в обойму. Рассказать при мне анекдот - преступление, от года до трех лагерей. Блин. Да у вас тут всю систему менять надо, сказал сантехник… Идиоты. Это же все равно, что клапан на паровом котле до упора завинчивать! Ладно, вот стану Народным Председателем… если пуп по дороге не сорву… и устрою маленькую перетряску основ… ма-аленькую такую… десяток человек на трудовое перевоспитание, за скрытый саботаж народной системы идеологии… сотню на пенсию, как особо замшелых, а на их место… так, это надо обдумать, кем замещать буду. Давно пора. Бегемот, небось, уже полправительства мне подобрал, а я все не мычу и не телюсь. Нет, такой вопрос сходу решать нельзя. Нужно и стариков против себя не восстановить, и тылы надежно прикрыть. Н-да, тяжелое это дело - варить шкуру неубитого носорога…

Машина свернула за угол, и впереди показалась площадь Труда, с трех сторон охватывающая массивное черное здание Управления Общественных Дел. На площади царил неуставной непорядок. Несколько десятков решительно настроенных, как казалось на расстоянии, людей с красными повязками на руках размахивали криво, от руки, написанными плакатами. По причине размахивания разобрать надписи не представлялось возможным, и это придавало толпе несколько ярмарочный вид.

Когда машина подошла ближе, стало видно, что объектом возмущения красноповязочников являлось вовсе не здание Управления, а одноэтажный угловой домик, примостившийся у въезда на площадь. Над входом неторопливо крутилась сине-золотая эмблема Хранителей. То ли по непривычке, то ли из робости перед эмблемой люди предпочитали держаться на некотором расстоянии от объекта своих эмоций. Но если бы они вдруг решили перейти к каким-нибудь решительным действиям - Олег ухмыльнулся, представив, как митингующие пытаются выбить дверь тараном из древка плаката - задерживать их было некому. Вопреки обыкновению рядом не болталось даже одинокого патруля Общественных Дел. Понятно, печально подумал Олег. Шварцман реализует свои намерения насчет Хранителей. Тупо и топорно. Разве что круглый дурак поверит, что толпа эта собралась сама по себе, а патрулей для воспрепятствования рядом не оказалось по чистой случайности. Народный гнев хорошо выглядит на киноэкране, в журнале перед фильмом. Что-нибудь на тему "Трудящиеся Сахары, возмущенные недавними провокационными действиями своего правительства в Южном Океане…". И далее по тексту. В Народной же Республике Ростании такие вещи самопроизвольно случались только в первые годы После Того Как. Отдельные свергнутые эксплуататоры требовали возвращения своих неправедно нажитых и на деле принадлежащих трудовому народу предприятий. Так, по крайней мере, говорится в учебниках по истории. В учебниках, правда, не говорится про массовые аресты и высылки после каждого такого выступления, ну да что с них, с учебников, взять. На школьников они рассчитаны, а неокрепшие детские души не стоит смущать сомнениями. Да и объем у учебника не тот. Правда, взрослые люди историей, как правило, не интересуются. Ну, у них и других забот хватает. Занятно вот только, интересуются ли историей те, что так решительно протестуют против… чего?

Олег прислушался. Мегафонные крики сносило в сторону налетавшими порывами ветра, и понять, о чем речь, не представлялось возможным. Он наклонился вперед и тронул шофера за плечо.

– Пожалуйста, туда, - он ткнул пальцем в сторону толпы. - Припаркуйтесь неподалеку.

– Олег Захарович, десять минут до совещания, только-только доехать, - откликнулся тот, нерешительно притормаживая. - Не успеем.

– Ничего, - нетерпеливо откликнулся Олег. - Если что, перебьются там без меня. Давайте, поворачивайте.