Серый взгляд бога

– Внештатный агент жандармерии, – крикнул я путейскому рабочему, выставив вперед свой жетон с номером лицензии, – заблокируйте эту дверь, прорыв мутантов на уровне ливневой канализации!

Испуганным тараканом путеец шарахнулся назад, скорее всего, в сторону оперативной диспетчерской, даже не попытавшись что-то сказать в микрофон артефактой рации.

Я побежал ровно в другую сторону, уже не добегая до стрелочного семафора, сияющего зловещим холодным синим цветом, выскочил в воздуховодный колодец и стал быстро, перебирая руками, лезть вверх.

Выскочив в переулке возле Мэдисон-авеню, с грохотом выбив дверь из вентиляционной трубы, я первым делом подбежал к ближайшей красной кабинке телефона. Перепрыгнув через ограждение газона и проскочив перед грузовым «фаудом», который прогудел мне, как пароход, я, едва не сбив велосипедиста на полупустом тротуаре, схватился за ручку кабинки, словно это была кабинка туалета, а меня приперло.

Дрожащими пальцами я опустил монету в щель аппарата после набора номера.

– «Волшебный портрет», таки добрый вэчер! – услышал я низкий картавый голос в трубке, – фотокарточки, групповые портреты на праздники.

– Натан Яковлевич, – произнес я, тяжело дыша, – это Заг Моррисон. Как ваша жизнь? Как дела?

– Заг, мальчик мой, – в голосе Натана Яковлевича промелькнула радость, – только вчера про тебя вспоминал: где, таки думаю, шляется этот обалдуй, и вот он проявляется, как свежее фото! Дела у меня нормально, Заг, я знаю, что ты мальчик вежливый, но, судя по твоей одышке и зная, что ты не астматик, подозреваю, что у тебя дела не очень! Иначе зачем тебе может понадобиться циничный одинокий старик?

– От вас, Натан Яковлевич, ничего не утаить, – согласился я. – Азер любит вас!

– Я вас умоляю! – Я так и видел, как он всплеснул пухлыми руками, трубка зашуршала. – Оставим комплименты на десерт, ты как-то запыхался, таки излагай, Заг, по сути.

– У меня сложилось такое впечатление, Натан Яковлевич, – я постарался выровнять дыхание, – что на мне метка Анехиты, так как некоторые типы с низкой социальной ответственностью никак не оставят меня в покое, а вы знаете, что я умею дурачить филеров…

– Я все понял, Заг, мальчик мой, – ответил он деловым тоном, – подходи к черному ходу, у меня там заглушки стоят. И сразу садись в кресло.

– Хорошо, – ответил я и повесил трубку.

Беглый осмотр по сторонам из телефонной будки не выявил явного хвоста, и я, глубоко выдохнув, открыл дверь и пошел по тротуару в сторону набережной Святых.

Немного поплутав по дворам для верности, я вышел к Данаю. Набережная здесь пешеходная, машины почти не встречаются – не считая фургонов, развозящих товары для лавок и магазинов.

Зажигались в сумерках первые фонари.

По студеным темным водам реки проплывала небольшая баржа, груженная песком, стрекоча мотором и выплевывая из трубы тягача клочки черного дыма. Горели иллюминаторы в рубке. На корме стоял бородатый матрос, невозмутимо попыхивая трубкой.

По всей длине набережной стояли на одинаковом расстоянии пятиметровые статуи божественных помощников Святых Основателей. Я вышел как раз к статуе Водолея-Дильдара. Мне оставалось пройти еще мимо Фируза-Козерога.

Специально или же по немыслимому совпадению мой бывший преподаватель из академии по любимому предмету ОБРА (основы безопасности при работе с артефактами), сиблинг Стрельца-Азера выбрал себе место под мастерскую почти напротив этой статуи. Он держал небольшую фотомастерскую «Волшебные портреты Бетма́на». Из академии он ушел года три как, там была какая-то сложная закулисная и не очень чистоплотная интрига со стороны его оппонентов. Натан Яковлевич меня приметил сразу, и мы как-то само собой начали общаться. Он сказал, что мой выбор лицензии «бета» – самый разумный, так как в жандармерии «змеиное кубло». Ну, немного поработав в жандармерии, я, конечно, встретил там далеко не всегда дружеский и сплоченный коллектив – но прямо конкретного «кубла» не увидел. На что Натан Яковлевич обычно говорил мне: «Погонами не вышел». Может быть. Человек он был немалого ума, да еще и потомок древнего народа сионитов, но именно тех, которые жили с рослингами.

Я шел с самого начала улицы, возле самых фасадов домов прячась в вечерней мгле, так как слиться с потоком редких прохожих было проблематично.

Несмотря на то, что набережная Святых одна из центральных улиц города, так как находится между правительственным районом и Белым домом, что в Старом городе, наверное, в силу некой обособленности здесь не было супермодных бутиков или каких-нибудь новостроек в модерновом стиле. Здесь стояли добротные особняки, доходные дома, пассажи, постройки еще прошлого или даже позапрошлого века. А если немного углубиться в переулки – встречались и вовсе деревянные дома, небольшие палисадники с мирно пасущимися курами и покосившиеся сараи с играющими вокруг детьми.

Сейчас явно погода для кур и детей не сильно располагала, но все равно ты попадал в иной мир.