Сержант сэр Питер (ЛП)

Когда поезд подходил к Дувру, она начала собирать свои вещи, а их было много: маленькие и большие свертки, сумки, саквояжи, футляр для драгоценностей, три книги для чтения в дороге, связанные вместе, и коробка с шоколадом из дорогой лондонской кондитерской. Эту коробку вместе с саквояжем она вручила Питеру, так как полагала, что его можно посчитать их владельцем.

В Дувре они прошли таможню, где полиция тщательно осматривала всех отправляющихся на континент; им объясняли, что французское правительство требует тщательного осмотра багажа на предмет контрабанды. Но Питер знал, что французское правительство не требовало ничего подобного, а также понимал, какого рода контрабанду они на самом деле хотят найти.

Миссис Кларк была возмущена тем, что ее вещи должны рассматривать незнакомцы, но поддалась уговорам Питера. Он видел, как один пакет за другим открывали и осматривали, впрочем, довольно небрежно, так как Питер объяснил таможенникам, что он сопровождает даму во Францию по долгу службы.

Питер встретился с миссис Кларк, пройдя таможню, и они вместе сели в забронированный вагон. Ему казалось, что миссис Кларк безостановочно говорит об ограблении у Баумштейна. Очевидно, это дело полностью занимало ее мысли.

— А мне кажется, что это придумала женщина. Но вы считаете, что женщина до такого не додумается, верно? Но, быть может, очень скоро вы измените свое мнение.

Питер долгое время внимательно слушал ее, но вдруг она прервалась и сказала:

— Верните мне мой шоколад. Гарри так нравится английский шоколад.

Она наклонилась и собиралась вытащить коробку с шоколадом, втиснутую в карман Питера, но он остановил ее:

— Оставьте его пока у меня, иначе вы можете его потерять, миссис Кларк.

Дело шло как по маслу, но он не стал рисковать и, извинившись, направился в вагон-ресторан. В поезде было не слишком много людей, и большинство из них только что проснулись — их предупредили, что поезд всего в пятнадцати минутах от Парижа. Когда Питер вернулся в свое купе, то обнаружил, что дверь закрыта, хотя он оставлял ее открытой. Шторы как на окнах, так и на стеклянной панели двери были опущены. В купе было пусто. Питер остановился в недоумении, когда вдруг получил резкий толчок в спину и пошатнулся.

Сперва он решил, что это какой-то неловкий пассажир, но обернувшись, увидел двух человек, стоявших спиной к уже закрытой двери. Один из них держал в руке револьвер.

Питер не видел их лиц. В купе был полумрак, единственным источником света была лампочка под потолком, к тому же нижняя часть лица у мужчин была скрыта шелковыми платками.

— Я хочу забрать у вас шоколад, — сказал тот из них, что держал револьвер. — Конечно, если вы не возражаете, мистер. И не подумайте, что я шучу, а не то мы пристрелим вас, если вы доставите нам хоть какое-то неудобство — тем более что мы еще не рассчитались с вами за Лири. Давайте коробку!

Питер не сопротивлялся. Второй бандит подошел к нему и вытащил коробку из его кармана.

— Садитесь — и помните, что я только что вам сказал, — продолжил первый.

Питер понимал, что оказать сопротивление значило бы рисковать жизнью. Он инстинктивно чувствовал реальную опасность и знал наверняка, что если он потянется к заднему карману за револьвером, то добром это не кончится.

Через три минуты он был связан по рукам и ногам, а его рот был заткнут широким шерстяным шарфом. В таком виде Питера засунули под сиденье. Оттуда Питер услышал, как дверь открылась, в поле его зрения появились две стройные ножки, и вскоре он увидел насмешливую улыбку миссис Кларк.

— Я хочу, чтобы в будущем вы исключительно хорошо отзывались о женщинах, сержант Данн. Вероятно, вы догадались, что в коробке от шоколада были спрятаны бриллианты мистера Баумштейна. Думаю, вы догадались и о том, что это я была той бедной секретаршей, оказавшейся «запертой» в его конторе.

Она опустилась на колени, для большего удобства опершись изящной рукой с кольцами на пушистый ковер. Наступил час ее триумфа, и она не могла отказать себе в удовольствии насладиться им.

— Я должна была убедиться, что смогу провезти драгоценности, и подумала, что лучшим способом будет передать их сопровождающему меня полицейскому. Разве это не гениально?

Питер не мог говорить и только кивнул ей в ответ.

— Это так мило с вашей стороны! — звонко рассмеялась она. Питер почувствовал, что она почти простила ему бестактную фразу, появившуюся в газете.

Минутами позже поезд подошел к станции, до ушей Питера донеслись хриплые крики носильщиков, и он не без труда сумел подкатиться к двери и постучать в нее. Но прошла еще четверть часа, прежде чем он добрался до ближайшего полицейского участка — прежде он должен был заглянуть в вагон-ресторан, так как в тот момент он беспокоился не об Энн Кэльски.

Вечером Питер беседовал с довольно мрачным начальником полиции.