Сержант сэр Питер

Диггин, именем которого назывался дом, был его давно почившим строителем. Именно ему пришла в голову идея построить две виллы на вершинах двух одинаковых холмов. Строения оказались не слишком хороши, но только не в глазах самого Диггина, который был и архитектором, и строителем. Главным недостатком вилл была их удаленность от главной дороги, что делало их почти недостижимыми для внешнего мира, ведь в дни их строительства автомобильный транспорт был еще неизвестен. Это были виллы из красного кирпича, с эркерами и крышами, покрытыми шифером — все вместе это смотрелось не слишком привлекательно. Они получили название «Диггинс Фоллис», так как никто не хотел ни купить, ни арендовать их. Даже изобретение автомобиля не сделало эти дома желанной покупкой.

Но за неделю до собственной смерти мистер Диггин все же смог продать одну из вилл вместе с землей, на которой она стояла. Человек, который ее купил, намеревался открыть здесь птицефабрику, но его дело так никогда и не открылось. Продажу второй виллы, более важную, совершил уже душеприказчик мистера Диггина; ее покупателем и стал мистер Хэнней. Он перестроил виллу, так что она потеряла врожденное уродство и смогла подняться до уровня настоящего загородного дома.

— Действительно, Честерфорд является одним из самых красивых домов в нашей местности, — поведали Питеру. — У него прекрасные угодья, бассейн для плавания и все такое.

Очевидно, мистер Хэнней был оптовым торговцем мануфактурой, продавшим свой бизнес за огромную сумму некоему обществу с ограниченной ответственностью — тогда такие сделки не были редкостью. У него был лишь один ребенок — дочь по имени Патриция. Питер случайно увидел, как она проезжала по городу на роллс-ройсе. Она была в синей теннисной куртке и веселом разноцветном шарфике. Каштановые волосы, не покрытые шляпой, развевались по ветру. «Симпатичная», — подумал Питер. Впрочем, это была его слабость — он считал почти всех девушек симпатичными.

Весьма осторожные расспросы не дали Питеру никакой информации о призраках, по крайней мере, в связи с Честерфордом. Но все же в доме мистера Хэннея происходило что-то странное: слуги увольнялись, немногие оставались там больше, чем на неделю. Питер узнал об этом в местном бюро по трудоустройству. Дворецкий уволился месяц назад, но ему нашлась замена. Две кухарки ушли спустя неделю службы, также за последние два месяца в доме сменилось пять горничных.

Мистер Хэнней был джентльменом с безупречной репутацией. Это был богатый человек и примерный прихожанин. Он владел двумя автомобилями и каноэ с электрическим приводом. Очевидно, что он не был легкомысленным человеком; напротив, насколько Питер мог судить, он был трезвомыслящим, хоть и не всегда толерантным. Впрочем, и несколько ограниченным — после последних парламентских выборов он уволил двух садовников, которые имели дерзость проголосовать за кандидата от лейбористов да еще по глупости похвастать своим ужасным поступком.

Фактически, он был представителем того типажа, который можно встретить в любом маленьком английском городке. Хэнней верил, что вся страна катится к чертям и с этим следует что-то делать.

Три дня из своего отпуска Питер потратил на проведение собственного маленького расследования. Он подошел к дому достаточно близко, чтобы мельком увидеть, как мисс Патриция ведет желтый роллс-ройс. Это порядком впечатлило его.

Как он выяснил, в доме обитали мистер Хэнней, его дочь, а также слуги: дворецкий Хиггинс, две горничные — впрочем, одна из них спешно оставила это место (Питер считал, что это была его испуганная гостья), а также недавно нанятый садовник, который по совместительству был еще и шофером.

Питер очень внимательно осмотрел угодья, но не стал приближаться к дому. Он решил, что проще осмотреть вторую из двух вилл Диггинс Фоллис, пребывавшую примерно в том же состоянии, что и после постройки: грубоватое строение, запущенное и совсем заброшенное. Оно располагалось на неухоженном участке в два акра земли. Не делалось никаких попыток навести порядок в саду — сорняки были по колено. Изрядный слой пыли пытались смыть дожди, и окна были покрыты пятнами грязи. На большем из участков Питер обнаружил руины заброшенного курятника — он были построен за домом много лет назад. Непогода изрядно потрепала строение — теперь оно буквально рассыпалось.

Питер протер платком окно и заглянул в пустую комнату. Стены были оклеены пришедшими в совершенную негодность обоями — они отслаивались от стен, а пол был покрыт хламом. Пока Питер разглядывал какую-то коричневую штуковину на полу, она юркнула в углубление, которое он посчитал каминной решеткой.

— Крысы и мусор, — пробормотал Питер.

Он попробовал войти внутрь, но и передняя, и задняя двери оказались заперты. Возле задней двери он нашел отпечаток ноги, но в этом не было ничего удивительного — местный люд частенько заходил сюда поглазеть на заброшенный дом. Они наводняли это место и, наверное, могли бы устраивать здесь пикники, если бы здешняя унылая атмосфера не отгоняла любую мысль о подобной вольности.