Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей же чаю (СИ)

Батя конечно же хотел послушать - я ему и включил, он только недоумённо посмотрел на меня. И пришлось начинать работу, ту самую, за пультом с огромным количеством ползунков. Убирая громкость одного канала и прибавляя другого. Распределять звучание не только статично, но и по времени, в каждый отдельный момент менять звучание инструментов. Практически играть музыку.

Первой в работу пошла фанера на "как молоды мы были", музыку удалось относительно легко свести, добавил пару звуковых эффектов для полного фарша, по-моему, с современными и хорошими звуковыми эффектами звучало куда лучше, чем без них. Голос при этом я старался подобрать под Хворостовского. Уж очень хорошо он пел. Великий был певец.

В общем, два трека отработали от и до, а вот дальше начался авралище, потому что записать по отдельности струменты - много ума не надо. А превратить это в музыку - задача сверхсложная. Поэтому я просидел за работой долбанных три дня, делая примерно по две минуты в день - нужно было тщательно обработать каждый инструмент и чтобы оно не выбивалось, ещё отредактировать скорость, убрать кое-где ненужные шумы и кое-где подрезать лишние милисекунды записи, чтобы тютелька-в-тютельку.

В общем, через три дня, когда я практически закончил работу, мне позвонил Берия.

- Слушаю, - я поднял трубку.

- Как продвигается работа?

- Хорошо, только тяжко. Музыканты хорошие оказались, отыграли на пять с плюсом.

- Тогда ладно. Я уж думал тебя поторопить, - удивил меня Берия.

- Вы куда-то торопитесь?

- Конечно. Мало сделать запись, нужно ещё тебя в союз композиторов протолкнуть.

- Я же несовершеннолетний.

- Это не беда, СК - это не армия, условия принятия довольно широко трактуются. Готовься, я приеду к тебе и мы отправимся в СК, придётся лично приехать.

Вообще-то у Берии не тот уровень известности.

- А получится?

- Получится. Благодаря твоей информации у меня теперь есть кое-какое имя и вес в Москве. Тебе машину прислать?

- На своей поеду, - ответил я, - приезжайте, заодно и послушаем.

Ну вот, приезд Берии. А у меня работа ещё в процессе... Пришлось временно бросить всё и пойти приводить себя в относительный порядок. Костюмчик вместо рабочей спортивки, прилизаться. Роме свистнуть, чтобы не спал и не засматривался на студенток и ждал визита начальства.

Я как-то выпал из жизни и хотел бы знать, что там Берия натворил, что вдруг его слово начало в Москве что-то значить. Конечно, член цк это серьёзно, но... А, ладно, сам спрошу. Или даже спрашивать не буду. Незачем.

Я вышел встречать Берию, когда ко входу подъехала его машина. За перемещениями вокруг студии я следил через несколько камер, которые установил над входом и на улице. Так что внезапным визит Берии для меня не был. Он вышел из машины один, после чего направился в сторону проходной. Встретились мы в прихожей, так сказать. Лаврентий Павлович осматривался по сторонам и когда заметил меня, улыбнулся. Ну понятно, вид не располагает к серьёзности.

- Лаврентий Павлович, - начал я первым разговор, прошу за мной.

- Веди, Сусанин.

И мы пошли в мою маленькую студию. Пожалуй, самым странным в данном случае было увидеть реакцию ЛПБ на меры безопасности, которые я принял в своей студии. А я - параноик-долгожитель. Эти меры безопасности сразу бросались в глаза, так как в этом времени как бы было не принято такое... вернее, не с таким качеством и не в обычной студии.

- А вы похоже всерьёз опасаетесь воров? - спросил Берия, когда я открыл толстую трёхсантиметровую дверь из стали с множеством затворов.

- Желающих позариться всегда хватало и будет хватать. Здесь ещё сигнализация, видеонаблюдение, кодовые и биометрические замки. Стены, пол и потолок армированы стальными листами толщиной в пять сантиметров. Студия, она же сейф.

- Нда, - Берия вошёл и осмотрелся.

Выглядело это довольно... Даже не знаю какое слово правильнее подобрать. Начну с пола - вместо досок и стяжки на полу было модульное покрытие из чёрно-белых резиновых секций, соединённых друг с другом аки паззл. На стенах - отделка под дерево, светильники с лампами, далее шли столы - обычная звукоопереаторская, за маленьким прозрачным окошком была тихая комната. Под потолком были подвешены колонки аккустики, плюс два динамика в виде колонн стояли по бокам комнаты. В целом, можно сказать о моём рабочем месте так - оно выбивалось из времени. Потому что в этом времени всё какое-то... да, другое, нет какого-то мелкого, точного порядка. Не только потому что его нет, а потому что у людей, по-моему, нет представления, зачем это нужно. Это совершенно другой уровень мировосприятия. А тут - очень и очень точные вещи, сочетание прямых линий и главное - точности и аккуратности. Даже напольные покрытия и светильники на стенах выбивались из общей картины. Не говоря уже про оборудование - никаких тебе грубых и больших галетников и люфтящих клавиш - всё аккуратно, маленько, точненько... Поэтому из образа времени моя звукозапись выбивалась очень сильно.

Берия осмотрел придирчиво всё, что увидел, после чего задал закономерный вопрос:

- Вы сделали музыку?

- Да, две из трёх песен готовы.