Сесиль Родс и его время

Никак нельзя сказать, чтобы английская пресса уделяла войне мало внимания. Наоборот. Но почти все в одном тоне, в одной краске, на одной ноте. Статья Райдера Хаггарда в «Пелл-мелл гезетт» — «сломить кровавую, отвратительную тиранию и продвинуть вперед дело цивилизации в Африке». Статья в «Таймсе» — «разгром военной системы матебелов будет для них самих почти столь же благословенным, как и для порабощенных ими народов». [118]

Сражения, выигранные пулеметным огнем, печать называла грандиозными. Джемсона объявили полководцем. Газеты и журналы несколько месяцев публиковали портреты и биографии «героев» войны.

Особое внимание привлекали, конечно, заявления самого Родса. Он был, как известно, не так уж многословен, но на торжественном банкете у мэра Кейптауна все же высказался:

— История не знает войны, проведенной со столь малыми затратами денег и человеческих жизней и в то же время столь гуманно. [119]

Такие заявления прибавляли Родсу популярности. Потери его войск и правда были невелики. В балансе Привилегированной компании расходы на войну составляли 113,5 тысячи фунтов. [120]

Такая «дешевизна» нравилась английскому обывателю. От него старались скрыть, что на эту войну брали деньги и из его кармана: ведь в войне участвовали не только «пионеры», но и части английской армии. Но и те, до кого доходило, зачастую не принимали это особенно близко к сердцу. Что ж, расходы действительно не так уж велики.

Эта первая война Сесиля Родса была очень типичной для эпохи «раздела мира». Отличалась, пожалуй, лишь тем, насколько умело была подготовлена и четко проведена. Голоса одобрения Родс услышал даже в стане соперников Англии — французов. В его войне увидели пример для подражания.

Французский публицист Пьер Леруа-Болье сформулировал это особенно ясно: «Сесиль Родс вызвал войну с матебеле исключительно с целью отнять у них землю. Но ведь, в конце концов, он разрабатывает эти страны, из которых их прежние владельцы ничего не извлекали; он сам наживается при этом, но и страна также наживается; все труды и случайности, сопряженные с началом всякой колонизации, падают на долю его Привилегированной компании, в то время как Британская монархия получит эти земли тогда, когда туда уже проникнет цивилизация и водворится спокойствие». [121]

Тогда, в конце прошлого века, подобные рассуждения о цивилизаторской миссии не были скомпрометированы, как теперь, в наши дни.

Спустя пять лет после войны с ндебелами американский президент Мак-Кинли оправдывал завоевание Филиппин: «Я каждый вечер, до самой полуночи, расхаживаю по Белому дому и не стыжусь признаться вам, джентльмены, что я не раз опускался на колени и молил всемогущего бога о просветлении и руководстве. В одну ночь мне пришли в голову следующие мысли — я сам не знаю как: …для нас не остается ничего иного, как взять Филиппинские острова, воспитать, поднять и цивилизовать филиппинцев и привить им христианские идеалы, ибо они наши собратья по человечеству, за которых также умер Христос». [122]

В Европе и Северной Америке такие рассуждения считались естественными. Об этом не раз писал В. И. Ленин: «…господство европейских народов над сотнями миллионов жителей колоний осуществлялось только постоянными, непрерывными, никогда не прекращавшимися войнами, которых мы, европейцы, не считаем войнами, потому что они слишком часто похожи были не на войны, а на самое зверское избиение, истребление безоружных народов». [123]

К большой чести английского народа надо сказать, что там подобные настроения не были всеобщими. Англия всегда славилась людьми, опережавшими свое время и умевшими смело говорить и со своим правительством и со своим народом.

В 1894 году в Кембридже появилась брошюра-памфлет под названием «Матебелелендский скандал и его последствия». [124]Сколько гневных обвинений бросает автор своему народу и правительству! А Лобенгулу сравнивает с вождями племен Британии и Галлии, героями сопротивления римскому завоеванию.